ЕС не может позволить, чтобы русские получали прибыль от торговых отношений, пока их танки находятся на грузинских дорогах. Либо современная экономика, либо политика XIX века

Как и войны на Балканах, конфликт в Грузии представляет прямую угрозу европейскому проекту, пытающемуся заменить такие старые парадигмы, как соотношение сил, сферы влияния и военное завоевание, другими методами - интеграцией, переговорами и верховенством закона. Европейская смесь пацифистского мультилатерализма была поколеблена резким первым шагом Грузии и несоразмерной реакцией России. Теперь весь Европейский союз заинтересован сохранить вышеупомянутые ценности, насколько это возможно. Испания может сыграть фундаментальную роль в час, когда надо помочь ЕС объединить различные интересы и выработать новую стратегию по отношению к соседям Европы и политику по отношению к России с целью защитить международное право.

Отправной точкой должно стать понимание намерений России. Напав на Грузию, Россия собиралась заявить о своих правах на весь постсоветский регион, который она считает собственной сферой влияния. Это не просто местный вариант "доктрины Монро" или желание не допустить появления враждебных государств у своих границ. Россия продолжает считать, что так называемое "ближнее зарубежье" - на самом деле никакое не зарубежье. Это не новое явление. На протяжении восьми лет президентства Путина в России формировался миф о том, что международный порядок в эпоху после холодной войны представляет угрозу ее интересам. Сейчас эти настроения сильны настолько, чтобы бросить открытый вызов базовым принципам и стратегии международного права ЕС. "Суверенная демократия" - так называется официальная идеология путинской эпохи, смысл которой - закрыть Россию, а если получится, то и весь регион, для западного влияния. Одновременно она означает, что суверенитет - удел сильных. Согласно этой системе, законы задуманы не как ограничение власти, но как выражение власти. Власти у России становится все больше, поэтому она считает нужным пересматривать соглашения и законы, принятые в те времена, когда она была слаба.

"Революция роз" 2003 года в Грузии и "оранжевая революция" 2004 года на Украине неожиданно прервали этот процесс, но после возникших поначалу проблем Россия методично пересмотрела орудия распространения своей власти в регионе. Прежде всего, она взялась за мягкую силу, которую считала посягательством на свою гегемонию, и изменила ее по своему образу и подобию: теперь Россия контролирует неправительственные организации на ее территории и гражданское общество в соседних странах, но ни институты этого общества не являются гражданскими, ни эти организации - неправительственными. Россия осуществляет экономическое влияние, но не за счет свободной торговли и инвестиций, а за счет "экономики откатов".

На практике это означает, что нападение на Грузию является частью более масштабного процесса. Все страны региона - даже так называемые друзья вроде Белоруссии и Армении - нервничают из-за демонстрации Россией своей силы. Первой побочной жертвой этой войны стало украинское правительство, павшее 2 сентября. Меньше известно о соглашении от 3 сентября между Медведевым и Игорем Смирновым, лидером непризнанной Приднестровской республики в восточной Молдавии, об усилении давления с целью добиться проведения переговоров в трехстороннем формате - между Россией, Приднестровьем и Молдавией, - в которых у мятежной республики было бы очевидное преимущество (прежний формат включал ЕС, ОБСЕ и Украину).

Европейский союз должен воспротивиться неравному соперничеству в регионе. Европейские лидеры любят говорить о мягкой силе и привлекательности "европейской политики добрососедства". Но правда в том, что европейские чиновники очень часто говорят нашим соседям, что расширение невозможно, а наши попытки интегрировать соседние государства объясняются в большей мере причинами, связанными с торговлей и инвестициями, чем со свободой передвижения людей. Когда ЕС хочет продемонстрировать твердость, он посылает технических экспертов и они пишут отчеты о том, как медленно идет прогресс. Зато у России размах политики добрососедства гораздо шире. Среди ее инструментов мягкой силы - безвизовые поездки, дешевая энергия, молодежные объединения, телеканалы и даже паспорта и пенсии для жителей сепаратистских регионов. А когда Россия хочет применить жесткую силу, она направляет войска, осуществляет информационные атаки и прекращает поставки газа.

ЕС не может тягаться с Россией, не утратив свою сущность либеральной структуры, основанной на верховенстве закона. Но он должен признать, что Россия бросает серьезный вызов модели 1980-х - "Европе концентрических кругов". Главный вызов для ЕС - противостоять попытке России создать двуполярную Европу. Для этого необходимо продемонстрировать свою солидарность с нервничающими соседями Грузии - Украиной и Молдавией. Европейская политика добрососедства была довольно практичной и эффективной в быстро меняющемся геополитическом окружении. Европейские политики начали с самого важного государства, Украины, на состоявшемся 9 сентября саммите ЕС-Украина, где Брюссель предложил Киеву заключить в 2009 году соглашение об ассоциации. В практическом плане следует предложить Украине график введения безвизового режима поездок. Новое соглашение между ЕС и Украиной могло бы содержать также статью об укреплении солидарности и предоставлении гарантий безопасности и помощи в давлении на Россию с тем, чтобы она соблюдала соглашение о выводе своего Черноморского флота к 2017 году.

Кроме того, ЕС должен выполнить еще более сложную задачу: найти формы воздействия на Россию, чтобы та изменила свое поведение. В Испании многие обеспокоены возможностью начала новой холодной войны. Они правы. Но очевидно и то, что стремление Европы снисходительно относиться к России не привело к сдерживанию Москвы, а побудило Путина и Медведева пойти дальше и признать Абхазию и Южную Осетию. Сейчас, когда пришло время выработать новую стратегию, Евросоюз не должен слишком сурово наказывать Россию. Не следует ему и замораживать на неопределенный срок отношения с Россией. Но он не может допустить, чтобы русские извлекали выгоду из коммерческих связей с Европой, пока их танки находятся на главных артериях Грузии. Задача ЕС - ясно дать понять России, что она должна сделать выбор между современной и готовой к XXI веку экономикой и политикой силы, характерной для XIX века. Если Россия выберет первое, ЕС должен стать ее активным партнером, но, если Россия пойдет по второму пути, Евросоюз не сможет тесно с ней сотрудничать.

Лидеры ЕС должны объяснить Москве, что политика стратегического дистанцирования в долгосрочной перспективе навредит России. Ключевым моментом новой европейской политики должна стать более активная защита верховенства закона. Россия не соблюдала соглашение о перемирии с Грузией по той же причине, по которой она преследует западные компании, например ТНК-ВР, и пытается ограничить влияние Совета Европы и ОБСЕ. Следовательно, ЕС не может жертвовать одним ради другого: он должен быть тверд во всем.

Испания играет ключевую роль в разработке эффективного ответа. Она не является естественным антагонистом России, как Литва или Эстония. Она и не Троянский конь России - как назвал представитель России при ЕС Болгарию, которая настолько зависит от российских поставок энергии, что вынуждена соизмерять свою реакцию во избежание ответных мер Москвы. Испания осознает значимость политики добрососедства на юге. Поэтому она должна поддержать аналогичную политику на востоке, точно так же, как другие страны-члены ЕС должны поддержать Испанию на севере Африки. В ближайшие недели Испания вместе с другими странами-членами ЕС должна принять участие в выработке политики коллективных интересов. Быть может, ЕС и проиграл первое сражение грузинской войны, но он все еще может "добиться мира", если объединится для защиты своих ценностей.

Эндрю Вильсон и Марк Леонард - сотрудники Европейского совета по международным отношениям, в соавторстве с Нику Попеску написавшие работу "Может ли ЕС добиться мира в Грузии?"