Каждый раз, когда президент Владимир Путин пытается спрятать дело ЮКОСа за спину, немедленно появляются напоминания о том, что Россия остается опасным местом для ведения бизнеса. Последним напоминанием стала неожиданная налоговая претензия на сумму 1 млрд долларов к ТНК-BP, нефтяной фирме, частично принадлежащей BP.

Только лишь потому, что преследование ЮКОСа тоже началось с небольшой налоговой претензии, не стоит думать, что обязательно грядет повторение событий. Недавно Путин сообщил олигархам, что он не намерен добиваться возвращения другого государственного имущества, проданного в 1990-х. Тем не менее последнее событие указывает на то, что политический риск и неопределенность никуда не исчезли.

Несмотря на свежие признаки того, что либералы удерживают позиции внутри правительства, тревога сохраняется. Андрей Илларионов, откровенный экономический советник Путина, предупредил на Российском экономическом форуме в Лондоне о приближении "венесуэльской" болезни, иными словами, о стагнации, вызванной государственным вмешательством.

Ничто из вышесказанного, похоже, не беспокоит Герхарда Шредера, немецкого канцлера. Вчера он проигнорировал внутреннюю критику по поводу его близких отношений с Россией, согласившись на серию важных деловых сделок с Путиным, который приехал на ярмарку в Ганновер.

Газовый гигант "Газпром" и ведущая химическая компания Германии BASF будут совместно разрабатывать газовое месторождение в Западной Сибири и строить трубопровод, пересекающий Балтийское море. Siemens получил заказ на сумму 1,5 млрд евро по поставке 60 высокоскоростных поездов, заключены и другие сделки.

Критики Шредера обвиняют его в том, что он делает недостаточно для оказания давления на Путина по таким вопросам, как права человека и свобода слова. Кроме того, они обеспокоены зависимостью от России, которая поставляет треть объема нефти и газа, необходимого для Германии.

Имея 5 млн безработных, Шредер рад бизнесу с Россией, однако отношения должны работать в обоих направлениях. Германия - важный рынок для этой страны, что создает рычаг, который можно использовать для развития и укрепления открытого общества и экономики в России. Покуда не рассеется неопределенность вокруг приверженности России рыночным реформам, немецкие компании не будут торопиться инвестировать туда.