Скажите кому-нибудь в украинской столице, что у вас назначена встреча с президентом Виктором Ющенко, и на вас немедленно обрушится поток советов, предположений и просьб.

"Пожалуйста, скажите ему, чтобы он попросил американцев финансировать радио "Свобода", - умоляла меня одна женщина. Другая дала мне свою опубликованную книгу с просьбой передать ее наверх. Один украинский журналист посоветовал даже не пытаться выспросить у Ющенко, знает ли он, кто хотел отравить его диоксином во время жесткой президентской предвыборной кампании 2004 года, хотя, разумеется, он прекрасно знает имя преступника. Гораздо интереснее, сказал он, было бы узнать, почему президент скрывает эту важную информацию от общества.

Учитывая атмосферу полуистерии, которая окружает президента - экстраординарные меры безопасности, отмененные и вновь назначенные встречи, постоянные телефонные звонки от многочисленных советников - такого рода разговоры создавали впечатление, что я вот-вот встречусь с человеком всемогущим, политиком такого полета, что ему стоит щелкнуть пальцами, и все будет исполнено. В какой-то степени украинцы ожидают, что президент должен быть именно таким: сознательно или подсознательно они полагают, что их демократически избранный лидер обладает тем же могуществом, какое было у коммунистических лидеров прошлого, теми же бюрократическими ресурсами и даже тем же доступом к секретной информации. Он может заставить американцев финансировать радио "Свобода", помочь выжить издательскому дому и манипулировать информацией о позорных преступлениях, и все это одновременно.

Но, конечно же, у него нет той силы и тех ресурсов, разъясняет сам Ющенко. Я встретилась с ним в его офисе, просторном помещении, претенциозный дворцовый дизайн которого скрыт под обширной президентской коллекцией украинского народного искусства. Кроме прочего, он рассказал мне, что уголовное расследование его отравления застопорилось. Когда он впервые пришел в офис, генеральный прокурор Украины- по-прежнему лояльный предыдущему посткоммунистическому режиму - начал затягивать время, увиливать и, в конечном итоге, дал возможность главному свидетелю выехать в Россию. Президент, лицо которого до сих пор испещрено следами, ставшими побочным эффектом яда, говорит, что украинские власти обратились с просьбой к России передать им свидетеля для допроса.

И что? Он пожимает плечами. "Сами видите, как все обстоит".

В любой стране плохие отношения с более крупным соседом могут навредить политической карьере президента. Однако для Ющенко эти отношения - особенно сложная проблема. Далеко не всемогущий, он окружен коррумпированными чиновниками, многих из которых Кремлю, утопающему в нефтяных деньгах, легко склонить на свою сторону, и многие из них до сих пор лояльны предыдущему посткоммунистическому режиму, ориентированному на Россию. Так как он - президент в парламентской системе, его полномочия в любом случае ограничены, но на Украине, где секретная информация, которую перехватывают офицеры его полиции, скорее будет отправлена в Москву, чем передана ему, этих полномочий почти не существует.

Это было бы верно даже в том случае, если бы российское правительство очень хотело удержать Ющенко у власти. Но российские власти никогда и не пытались скрывать неприятие этого политика, объявленного победителем выборов только после массовых демонстраций, "оранжевой революции", подобия которой так боятся сами россияне.

Ющенко говорит об этой проблеме с осторожностью, называя российское решение отключить подачу газа Украине в январе "развитием событий, которое не помогло нашим отношениям" и описывая свои личные отношения с российским президентом Владимиром Путиным как "очень хорошие". Он также пытался говорить позитивно о России и о попытках Украины разрешить их давние диспуты, касающиеся границ, российских военно-морских баз на украинской территории и даже исторических вопросов, таких как голод на Украине 1930-х годов (украинцы расценивают это историческое событие как попытку геноцида, а россияне вообще его официально не признают). Создавались комиссии и комитеты, говорит Ющенко, но разрешить удалось немногое.

Некоторые из этих моментов служат объяснением, по крайней мере частично, плохих результатов политической партии Ющенко на недавних парламентских выборах на Украине (которые он, между прочим, называет "самыми успешными в украинской истории", потому впервые не было "обвинений властей в надувательстве"). И действительно, многие вокруг Ющенко согласны с тем, что его партия провела до странности нелепую кампанию. Развал "оранжевой коалиции", группы политиков, которые привели его к власти в 2004 году, тоже не принес ничего хорошего. Ющенко сказал мне, что многие украинцы считали коалицию "политическим идеалом" и были разочарованы экономическими и политическими разногласиями, которые преследователи неоднородную группу с самого момента объединения.

Тем не менее, исключительно большой разрыв между завышенными ожиданиями его сторонников и его чрезвычайно ограниченной властью - это важный источник роста недовольства его президентством. После того как я взяла у него интервью, мои знакомые в Киеве снова засыпали меня вопросами. Что он сказал? Почему он не осудил никого за мошенничество на выборах? Почему на его реформы нужно столько времени?

Они подозревали заговор, полагали, что должно быть какое-то тайное объяснение медленного темпа политических и экономических трансформаций. Однако истина кажется мне гораздо более очевидной. Есть Ющенко, один в своем большом офисе. И есть Украина, страна с 50-миллионным населением. А между ними тысячи человек - гражданских служащих, политиков, журналистов, бизнесменов - которые имеют глубокую финансовую и личную заинтересованность в сохранении коррумпированного статус-кво. Для Украины "оранжевая революция" была самым легким этапом по сравнению с тем, что ждет впереди.