У России оставалась одна надежда на перелом хода японской войны в свою пользу - могущественная армада под командованием вице-адмирала Зиновия Рожественского, который должен был нейтрализовать осаду Порт-Артура, нанеся поражение флоту адмирала Хэйхатиро Того.

Вторая Тихоокеанская эскадра, которую теперь обычно называют "Балтийской", покинула порт Ревель в Финском заливе 15 октября 1904 года, и, оснащенная торпедными лодками, как сообщала японская разведка, направилась в Тихий океан. Вечером 21 октября, когда эскадра вышла в воды Атлантики, поступил приказ провести боевое учение на обнаружение и поражение торпедных лодок противника. В темноте раздался артиллерийский залп... а затем прожекторы осветили английские траулеры, один из которых медленно шел на дно.

Позже, когда эскадра пересекала экваториальные воды в районе африканского побережья, жара сводила матросов с ума, вызывая тошноту от тепловых ударов. Многие из них нашли в этих водах свою смерть. Настроение экипажей было близким к мятежу. Когда флот был разбит штормом возле мыса Доброй Надежды, Рожественский получил приказ на несколько месяцев встать на якорь у берегов Мадагаскара и ожидать прибытия Третьей Тихоокеанской эскадры, которая, по мнению адмирала, "была укомплектована ржавыми ведрами".

Рожественский отказался выполнять этот приказ. Его эскадра продолжала следовать восточным курсом под палящим солнцем, а его матросы - сходить с ума и умирать от перегрева. Некоторые матросы, сошедшие на берег в городе Хеллвилл в поисках грога, так и не вернулись на свои суда. Наконец на одном из судов вспыхнул мятеж, и его четырнадцать 14 зачинщиков были расстреляны. До Мадагаскара дошла весть, что Порт-Артур пал, и конечной целью вице-адмирала стал теперь Владивосток.

Рожественский проводил время, устраивая артиллерийские учения для своих кораблей. Один раз его кораблям совместными усилиями даже удалось одержать победу, поразив судно, буксирующее интендантский корабль. Это учение стало последним. Правда, Рожественский теперь мог больше не экономить на амуниции: прибывающие на Мадагаскар русские суда доставляли ботинки и овчинные тулупы, а не боеприпасы.

В середине марта Третья Тихоокеанская эскадра подошла к Суэцкому каналу. Рожественский рассчитал, что если он поднимет паруса, то сможет достичь Тихого океана к тому времени, когда порт Владивостока освободится ото льда. Так, вопреки приказу царя, он снял эскадру с якоря и отправился в путь.

На несколько недель эскадра задержалась у берегов французского Индокитая. Тогда ко Второй эскадре присоединилась и Третья, под командованием контр-адмирала Николая Небогатова. Объединенный российский флот, состоящий из 50 мощных судов, двинулся на встречу своей судьбе в холодные, окутанных туманом северные воды.

А в то время как российские суда приближались к Дальнему Востоку, адмирал Того готовил им достойную встречу. Его стрелки ежедневно тренировались с лихорадочным усердием. За 10 дней они израсходовали почти годовой запас снарядов. Помимо великолепно обученных стрелков, в распоряжении Того были новейшие корабли, которые по скорости и оснащению превосходили суда противника.

У русских моряков, лишенных возможности проводить военные тренировки и деморализованных 220-дневным изнурительным плаванием на расстояние около 32 тыс. км, возможно, сложилась бы иная судьба, если бы во главе эскадры стоял талантливый и мужественный военачальник. Но Зиновий Рожественский, несмотря на его безупречную репутацию в Санкт-Петербурге, не был военно-морским стратегом.

Следуя по курсу 23 градуса на северо-восток, русская армада столкнулась с японским флотом восточнее острова Цусима 27 мая. Того совершил свой знаменитый маневр, "прорезав" колонну русских кораблей, вынуждая их взять юго-западный курс.

Рожественский приказал четырем лучшим линкорам, идущим по правому борту колонны, перестроиться в одиночную боевую линию. Это была огромная ошибка, поскольку такой маневр требовал полной остановки двигателей линкора "Ослябя", возглавлявшего колонну, чтобы его не протаранил "Орел", четвертый линейный корабль.

В 1:50 флагманский корабль Того "Микаса" развернулся с левого борта - это и был знаменитый "поворот Того" - таким образом, что встал параллельно российской колонне. Остальные суда последовали примеру "Микасы".

"Ослябя", лишенный маневренности, был легкой добычей для противника. Японские стрелки немедленно установили диапазон прицела. Третий снаряд насквозь пробил носовую часть левого борта линкора. Все вражеские корабли открыли шквальный огонь по несчастному российскому судну. И к тому времени, когда "Ослябя" мог бы набрать скорость, он уже давал сильный крен на левый борт.

Рожественский, находившийся в этот момент на борту 13500-тонного "Суворова", отдал приказ открыть огонь по "Микасе". Артиллеристы прицеливались долго. Тогда открыли огонь другие российские корабли. Снаряды поднимали фонтаны воды возле "Микасы", но не попадали в цель, поскольку российские стрелки не могли правильно определить дистанцию выстрелов и точно зафиксировать место попадания снарядов. Через две минуты японцы продемонстрировали свое превосходное владение артиллерийским мастерством, сделав пробный залп с единственного судна. Дистанция была сразу определена верно, и сообщение об этом передано остальным.

"Микаса" дал залп по "Суворову", после чего пять японских судов открыли огонь по флагманскому кораблю Рожественского.

Снаряды градом обрушились на "Суворова". Они взрывались, оставляя бесчисленные раскаленные осколки, которые воспламеняли все, что могло гореть. Шрапнель, проникшая в боевую рубку, повредила оборудование и ранила несколько офицеров и матросов. "Суворов" попытался развернуться по правому борту на три градуса, чтобы как-то укрыться от шквального огня, но в этот момент возле боевой рубки взорвался снаряд крупного калибра. Лоб адмирала разорвало шрапнелью. Погибший рулевой зажал своим телом штурвал, заставляя корабль вращаться по кругу.

Русские корабли не могли ретироваться, поскольку японские суда были намного быстрее. Скрыться в открытом море было негде, и они едва оказывали сопротивление, потому что почти все артиллерийские орудия русских японцы превратили в груду обломков. В тот трагический момент русским морякам ничего не оставалось, как героически умереть.

Сцены этой баталии, как свидетельствуют сохранившиеся документы, могли бы поразить воображение любого режиссера. Вот рука матроса по имени Вася Дрозд, сжимающая рукоятку управления торпеды, его ноги, вздувшиеся в коленях, и окровавленное тело, трепещущее в смертельной агонии. Фотография матроса, пытающегося вложить свои внутренности в зияющее отверстие в животе. Смертельно раненый офицер из последних сил пытается проникнуть в командную рубку, чтобы высвободить заклинивший штурвал.

Глядя на эти снимки, мы слышим вопли и стоны, смешивающийся с глухим стуком корабельных двигателей и видим мерцающий свет свечей над операционными столами переполненного ранеными лазарета. А в это время огромный вращающийся корабль медленно погружается в бездонную пропасть океана.

Той ночью японские торпедные катера начали оказывать помощь пострадавшим российским кораблям. Потери русских составили 34 корабля и 4830 матроса. 5917 моряков, в том числе и вице-адмирал Рожественский, были взяты в плен. Японцы потеряли три торпедных катера и 110 матросов.

До 1945 года Япония отмечала 27 мая как День Военно-морского флота. И Россия до сих пор помнит эту дату: российские суда, проходящие в этот день Корейский пролив, бросают в море венки в память о погибших героях.