Быть может, кто-то рассказал Путину, что ежегодная конференция по безопасности в Мюнхене - это место, где европейцы и американцы всегда публично ссорятся по поводу того, кто виноват в противоречиях внутри Североатлантического альянса. А может быть, он чувствовал себя Даниилом в логове львов, и ему было все равно, обидел ли он кого-нибудь.

Что бы ни подвигло его на это, российский президент вызвал ожесточенные споры своим первым визитом на Мюнхенскую конференцию, где вот уже 43 года собираются сливки атлантического руководства. Сначала он обругал США за то, что они действуют без оглядки на других и не уважают международное право. Затем он переключился на европейцев - особенно на немецких хозяев конференции - которых раскритиковал за то, что НАТО расширяется и действует за пределами традиционных границ.

Но если Путин и намеревался углубить раскол в НАТО, его агрессивное выступление привело к противоположному эффекту. Впервые почти за десятилетие высокопоставленные политики, дипломаты и министры обороны 26 стран НАТО сумели сомкнуть ряды перед лицом общего врага. Фактически появление старого доброго русского пугала, с которым можно бороться, принесло облегчение.

Если бы Путин разыгрывал свои карты более хитро, он мог бы достичь нужного эффекта. Многие аспекты, которые он критиковал, не нравятся и самим европейцам: не в последнюю очередь это касается нестабильности однополярного мира.

Бесспорно, между США и их ближайшими союзниками существуют серьезные расхождения. Особенно остро они проявились во время войны в Ираке, хотя зародились гораздо раньше. Американцы и европейцы расходятся по вопросам о том, зачем нужно НАТО, следует ли альянсу становиться глобальными и как укреплять его военную мощь.

В этом году главным вопросом был Афганистан. Американскую делегацию возглавляли новый министр обороны Роберт Гейтс и кандидат в президенты, республиканский сенатор Джон Маккейн, и, пока не вклинился Путин, она была намерена сосредоточиться на необходимости увеличить отправку европейских солдат, снаряжения и денег в эту мрачную страну. По их мнению, это поможет НАТО не проиграть свою самую широкую по охвату "горячую" войну.

Если бы выступал Дональд Рамсфельд, он бы быстро разделался с оппонентами. Он был жутким задирой, хотя и отличался чувством юмора. Но сенатор Маккейн и Гейтс действовали гораздо более уважительно. "Будущее нашего альянса сейчас тесно связано с исходом операции в Афганистане, - заявил сенатор Маккейн. - Наш успех или неудача повлияют не только на безопасность каждой из стран-участниц, но и на авторитет и эффективность НАТО".

Он призвал увеличить число европейских военнослужащих в Афганистане и обратился к таким странам, как Германия, с призывом отказаться от ограничений для своих солдат на участие в операции.

Гейтс говорил о европейцах вежливо, но язвительно. "Альянс, в который входят самые развитые промышленные страны мира, имеющий более чем двухмиллионную армию - не считая американских военных - должен быть способен собрать достаточно сил и ресурсов для победы в Афганистане".

Возможно, европейцы (а в Мюнхене это слово в действительности означает немцев) просто заняли оборонительные позиции. Однако они полагают, что американцы слишком много времени потратили на просьбы об отправке солдат и слишком мало говорили о реконструкции. Эта тема было популярной среди большинства немецких представителей. Они считают, что увеличение числа солдат не поможет решить проблему: об этом свидетельствует пример русских, силы которых в Афганистане были втрое больше, чем у НАТО.

Наряду с расхождениями насчет тактики в Афганистане, у сторон есть и более глубокие противоречия по поводу самого НАТО. Гейтс настаивает, что это военный альянс, который должен сосредоточиться на своей основной роли, при этом уделяя глобальному терроризму не меньше внимания, чем традиционному военному делу.

Министр иностранных дел Германии Франк-Вальтер Штайнмайер напомнил давний подход немцев: обсуждать следует более крупные вопросы глобальной безопасности, такие как энергетическая безопасность и глобальное потепление. Так что НАТО нужно заняться более широким кругом вопросов.

Давние противоречия остаются. Но в этом году настроение конференции было гораздо лучше. Почти никто не упомянул Ирак. Что же касается Путина, то он помог улучшить атмосферу, пускай ему и достались все газетные заголовки.