Теократический иранский режим сотрясают противоречия и внутренняя борьба, пишет Бернардо Валли в статье, напечатанной в газете La Repubblica.

Вчера, в годовщину Исламской революции, президент Ирана объявил гражданам страны, что Иран стал "ядерным государством". Несмотря на условия, в которые его поставил Запад, Иран уже произвел первую партию обогащенного до 20% урана и намерен продолжить процесс обогащения до более высоких уровней, заявил Ахмадинежад. Но это не значит, что Иран стремится создать атомную бомбу. Сейчас она ему не нужна. Но, когда она понадобится, Иран не будет ни у кого спрашивать разрешения.

Эти слова были адресованы не Западу, не Америке, не Израилю - их должны были услышать иранцы, говорится в статье. Ахмадинежад использует ядерный вопрос, чтобы поднять авторитет режима и подчеркнуть успехи Исламской республики. Одновременно с этим иранский президент хочет принизить оппозицию, обвинить ее в сговоре с иностранцами, которые хотят ввести новые санкции и отрицают право Ирана на атомную энергетику.

По мнению экспертов, успехи иранцев в ядерной области порождают обоснованные сомнения относительно реальных намерений режима, хотя на данном этапе иранские объекты могут произвести лишь небольшое количество обогащенного урана.

Итак, режим Тегерана в годовщину Исламской революции должен был продемонстрировать силу, доказать, что оппозиция подавлена и единство страны восстановлено. А сторонники реформ должны были доказать, что их протест не подавлен. Иными словами, пишет автор статьи, несмотря на репрессии, которые длятся восемь месяцев, Исламская республика, провозглашенная аятоллой Хомейни 31 год назад, все еще сотрясается от конвульсий, что оставляет открытыми многочисленные вопросы, касающиеся ее стабильности.

Власть Ахмадинежада и его ангела-хранителя аятоллы Хаменеи вряд ли будет свергнута в обозримом будущем, но, открыто бросая ей вызов, реформисты доказали, что в этой власти имеются трещины, бреши, которые однажды приведут ее к разрушению. Открытый вызов оппозиции был бы невозможен без более или менее открытой поддержки со стороны высокопоставленных представителей духовенства, которое является надстройкой над политической властью, придавая ей "теократический" отпечаток, пишет автор статьи.

Иранский режим опирается на мощный аппарат подавления: КСИР обладает мощным военным и экономическим потенциалом, численность басиджей достигает по всей стране нескольких миллионов, а есть еще полиция. Режим может мобилизовать весь этот полицейский и полувоенный аппарат, и до тех пор, пока этот аппарат будет управляем, режиму ничего не угрожает, утверждает Бернардо Валли. Но тот факт, что режим не в состоянии покончить с оппозицией, притом что продолжает считать ее незаконной и обвиняет в предательстве, является доказательством его непрочности, хрупкости.

Это означает, что внутри теократии имеют место столкновения, что ее сотрясают конвульсии, которые не могут приглушить ни басиджи, ни пасдаран. В среде басиджей, над которыми не довлеет строгая военная дисциплина, нет уже горячей поддержки режима, да и в государственном аппарате заметны признаки тревоги, причиной которой стали репрессии и изоляция страны международным сообществом, замечает автор статьи.