В последний раз кусок российской нефтяной промышленности вернулся в руки государства потому, что президент Владимир Путин и его правительство решили покончить с влиянием Михаила Ходорковского, "олигарха", отбывающего девятилетний срок за мошенничество и неуплату налогов, и в процессе организовали продажу значительной части нефтяной группы ЮКОС государственной компании "Роснефть". На сей раз перспектива того, что еще часть российской приватизированной нефтяной отрасли окажется в руках государства, связана прежде всего с желанием Романа Абрамовича продать контрольный пакет акций "Сибнефти" и с тем, что только принадлежащий государству "Газпром" имеет желание, возможность и - пожалуй, самое главное - разрешение его купить. На прошлой неделе Путин заявил, что отнесется к продаже "Сибнефти" "Газпрому" как к "рыночной сделке".

Результат в любом случае будет один: заслуживающая сожаления отмена нефтяной приватизации в России. Распродажа государством нефтяных активов в начале 1990-х годов, возможно, была хаотичной и нечестной. Но она создала конкурентоспособную структуру, которая помогла нарастить производство нефти в России до уровня Саудовской Аравии. Со стороны Москвы было бы ошибкой допустить возрождение в нефтяной отрасли монопольной ситуации, сохраняющейся в газовом секторе, где объемы производства "Газпрома", фактически советского газового министерства, не растут.

Единственным аргументом в пользу ренационализации нефтяной отрасли было бы намерение России вступить в ОПЕК, поскольку правила картеля легче устанавливать в национализированной отрасли. Но, как и многие другие, Россия предпочитает наслаждаться свободой и ценами, установленными ОПЕК.

У Москвы достаточно рычагов контроля над нефтью и помимо собственности. Она ужесточила налоговую систему (в подрыве которой обвинила Ходорковского) до такой степени, что компании платят более 90% налога с продаж нефти по цене, превышающей 25 долларов за баррель. Она контролирует систему трубопроводов, необходимых для доставки к морям нефти, идущей на экспорт, и отказывается допустить в эту сферу частных конкурентов. Так что нет необходимости еще увеличивать долю государства в нефтяном секторе, о чем неоднократно говорил министр экономики Герман Греф, один из немногих реформаторов, оставшихся в правительстве.

Аргумент в пользу сохранения внутренней конкуренции подкрепляют недавно введенные Москвой ограничения на внешнюю конкуренцию, которые, судя по всему, не позволят иностранным компаниям становиться мажоритарными акционерами российских нефтяных компаний и бороться за доступ к месторождениям, считающимся "стратегическими". Пробиться в России удалось BP, но лишь создав совместное предприятие в долях 50:50 с ТНК. Компания Shell недавно приобрела долю в богатом, хотя географически сложном газовом месторождении "Газпрома", но лишь в обмен на то, что открыла "Газпрому" доступ к своей сахалинской концессии.

Если "Газпром" займется нефтью, Путина не обеспокоит то, что в результате в России уменьшится количество партнерских иностранных компаний. Но ему стоит подумать о том, не задушит ли это конкуренцию и как повлияет на объемы добычи нефти.