Правительства бывших советских среднеазиатских республик опасаются восстаний по примеру тех, что имели место в Северной Африке и на Ближнем Востоке. Через структурные реформы, которые носят косметический характер, и поверхностные демократические перемены деспоты гарантируют себе выживание, пишет Фабио Индео в статье, опубликованной в газете La Repubblica.

"Эхо восстаний в Северной Африке и на Ближнем Востоке, а также угроза распространения на регион "арабской весны" заставили перейти в оборону президентов, которые в настоящее время возглавляют пять бывших советских республик Центральной Азии. Они боятся выпустить из рук рычаги власти и вынуждены противостоять волне исламизации, способной вытеснить существующие политические структуры", - пишет издание.

"Северную Африку и Ближний Восток объединяют с Центральной Азией такие факторы, как бедность, авторитаризм, коррупция, политическая преемственность, государственный контроль над прессой и СМИ, ограниченное представительство оппозиционных политических партий, высокая безработица среди молодежи", - пишет автор статьи.

"Политическая преемственность является одной из ведущих черт, характеризующих Центральную Азию. Президенты Узбекистана и Казахстана, Ислам Каримов и Нурсултан Назарбаев, руководят своими странами с 1991 года после обретения этими республиками независимости, в то время как Эмомали Рахмон стал президентом после кровопролитной гражданской войны и теперь сохраняет в своих руках всю полноту власти. В Туркмении политические изменения произошли в 2007 году после смерти президента Сапармурата Ниязова. На его место в лучших традициях прошлого был назначен Гурбангулы Бердымухамедов. Исключением стала Киргизия, пережившая за последние годы так называемую "революцию тюльпанов" и "контрреволюцию" в 2010 году, которая привела к переходу от президентской к парламентской республике", - пишет автор статьи.

"Реакция президентов центральноазиатских стран на дестабилизирующую угрозу арабских революций колеблется между умеренными и формальными реформами и дальнейшим ужесточением политики в отношении манифестаций протеста. Осознание важной роли социальных сетей в успехе "арабской весны" заставило глав центральноазиатских республик блокировать доступ к Twitter и Facebook, ограничить выход в интернет при помощи приобретенных в Китае фильтров", - пишет автор статьи.

"Жесткость узбекского и туркменского режимов гасят на корню надежды, связанные с началом процесса демократизации. Возможные восстания в Узбекистане могут привести к реализации сценариев по примеру сирийского или ливийского, что неизбежно приведет к подрыву стабильности во всем регионе. Ситуация может усугубиться с вероятным вмешательством России и Китая, связанных со странами региона многосторонними или двусторонними обязательствами", - отмечает автор статьи.

"Самым слабым звеном в регионе остается Таджикистан: здесь сочетание авторитаризма и бедности представляет собой идеальную смесь, которая способна взорвать социальную напряженность. Ситуация в этой стране уязвима и по причине серьезных угроз со стороны радикального исламского терроризма. В Киргизстане, несмотря на важные политические реформы, все еще возможны волнения, принимая во внимание слабость экономики, региональные противоречия между югом и севером и этническую напряженность в Ферганской долине. Восстание в нефтяном городе Жанаозен в декабре 2011 года было воспринято как начало "арабской весны" в Казахстане. Однако политическая стабильность этой республики и ее стратегическая важность как поставщика энергетического сырья являются лучшей гарантией ее безопасности, поскольку все основные региональные геополитические действующие лица заинтересованы в поддержании казахской стабильности", - пишет автор статьи.

"Россия и Китай заинтересованы в сохранении статус-кво: поэтому нельзя исключать того, что Москва и Пекин могут поддержать изменения в руководстве этих стран, если их интересы не будут совпадать с интересами нынешнего руководства стран Центральной Азии", - уверен автор статьи.