"Множество вещей причиняло Сьюзи боль: продукты с отдушками, пестициды, синтетические ткани, дым, электронное излучение - список можно продолжать. Раньше, в "обычном мире", из-за выхлопов машин ее мутило по несколько дней. От духов с ней случались припадки. Затем она переехала в Сноуфлейк, Аризона".

Там, где сейчас живет Сьюзи, примерно 20 домохозяйств, пишет Кэтлин Хейл в репортаже The Guardian. "Как и она, большинство жителей Сноуфлейка страдают от того, что сами они называют "непереносимостью окружающей среды" - неоднозначного диагноза, который приписывает иначе необъяснимые симптомы воздействию загрязнения". Сьюзи согласилась принять журналистов The Guardian только при условии, что они не будут консультироваться с посторонними психиатрами относительно состояния жителей городка.

"Идея о том, что современные удобства причиняют страдания, восходит к середине XIX века. В 1869 году доктор Джордж Бирд опубликовал несколько работ, обвиняющих современную цивилизацию и паровую энергию в таких недугах, как "вялость, раздражение мозга, боль, давление и тяжесть в голове, - пишет Кэтлин Хейл. - Он называл это состояние неврастенией. Сьюзи называет его "уязвимостью для всего мира".

Cьюзи предупредила Кэтлин и Мэй, оператора The Guardian, что ее соседка Деб крайне чувствительна к запахам. "Неделями Мэй и я не пользовались косметикой, лосьонами, духами, средствами для волос, моющими средствами с отдушкой, кондиционером для белья, антистатиком. Мы использовали мыло и шампунь без отдушки, а также натуральный дезодорант, который, судя по надписи на упаковке, по сути, был просто придорожным камнем с крышечкой", - пишет Хейл. Но, несмотря на все усилия, для Деб журналистки "воняли, как косметический магазин, затопленный водкой".

После душа, который репортерам The Guardian пришлось принять, чтобы "смыть химикалии внешнего мира", все четверо собрались в гостиной. "Деб плохо реагирует на зерновые, продукты с ГМО, консерванты и все искусственные ароматизаторы и красители, поэтому на обед был суп из капусты". Спать гостьям пришлось на металлических койках без одеял - "потому что одеяла впитывают, а, согласно здешней логике, наши поры все еще "испускают" опасные химические вещества".

"Той ночью нам с Мэй, еще накануне незнакомым друг с другом людям, пришлось спать в обнимку для тепла. Я напоминала себе, что любое наше неудобство меркнет в сравнении с тем, как Сьюзи и Деб страдали в обычном мире", - пишет Кэтлин Хейл.

Когда в 70-х друзья Сьюзи начали умирать один за другим от никому не известной болезни, она "страдала от респираторных, гастроэнтерологических и неврологических симптомов. Ее обижало, когда врачи говорили, что это просто тревожное расстройство", рассказывает журналистка. Сьюзи создала "Реактор" - "рассылку в защиту непереносимости окружающей среды, которая доставлялась подпольной сетью людей с повышенной чувствительностью по всей стране. Читатель, страдающий непереносимостью окружающей среды, рассказал Сьюзи, что воздух там, где он живет, "достаточно чистый, чтобы он мог справиться", и в 1994 году она переехала вслед за ним в Сноуфлейк".

Как и у Сьюзи, первой мыслью Деб был СПИД, пишет журналистка The Guardian. Она страдала от запахов, мигреней и потери веса, и, когда ее дочери исполнилось 16, отправилась в странствия: "спала в грузовике, потому что, в отличие от пластика или гипсокартона, металл не испускает никаких химических испарений и безопасен. То же сарафанное радио в конечном итоге привело Деб в Сноуфлейк".

"Люди приехали в Сноуфлейк, чтобы пестовать свой недуг, так что здесь болезнь - это своего рода социальный капитал. "Нормальность" - главным образом пренебрежительный термин, означающий, что химические ароматизаторы и электричество (еще) не вызвали у нас изнурительную боль - не только причислила нас с Мэй к категории людей, которые исторически обижали, бросали и ставили неверные диагнозы всем, кто только им ни встретится, но и сделала из нас прокаженных", - пишет Кэтлин Хейл. Хозяева смягчились только тогда, когда журналистка рассказала им, что знает, каково это - "когда чувствуешь, что болен, но тебе никто не верит". Сьюзи и Деб сочли, что депрессия журналистки была симптомом непереносимости окружающей среды.

"Сьюзи и Деб, как и большинство их соседей, получают пособие по инвалидности", - рассказывает Хейл. "Снова и снова жители городка в разговорах со мной подчеркивали, что они хотят работать и скучают по работе - сейчас, говорили они, у них нет идентичности, нет чувства самоуважения". Но многие из них слишком больны, чтобы работать, и, по словам Сьюзи, "люди здесь кончают с собой".

"Пока я обозначала непереносимость окружающей среды как физическое явление, жители Сноуфлейка были счастливы - и даже жаждали - пообщаться, - пишет Хейл. - Но они начинали злиться, если я заводила речь, даже косвенно, о том, что это психологический феномен. Они годами чувствовали себя больными и воевали со скептиками. Последнее, чего бы им хотелось, - это выслушивать от постороннего, который только что с ними познакомился, что они сумасшедшие".

Когда Хейл спросила у Сьюзи, принимает ли она лекарства от своей непереносимости, та ответила, что пьет лекарство против припадков. "Некоторые психиатрические препараты одновременно являются средствами от припадков, так что я выпалила несколько знакомых названий. Сьюзи кивнула на тот, что принимала я. Я задалась вопросом, не страдаем ли мы от одной и той же болезни - что бы это ни было".

На обратном пути в город Сьюзи сказала, что не видит пересечений между душевными болезнями и непереносимостью окружающей среды. "Некоторые вещества физически ядовиты, и все тут", - передает ее слова Кэтлин Хейл.