"Мы не можем партнерствовать в создании объектов, по сути предназначенных для противодействия силам стратегического сдерживания Российской Федерации", цитирует The New York Times официального представителя МИД РФ Андрея Нестеренко. Непреложным условием сотрудничества с США в этой сфере он назвал отказ Вашингтона от размещения элементов американской ПРО в Польше и Чехии.

В США заявление министра обороны Роберта Гейтса, послужившее поводом для реакции российского МИД, осталось практически незамеченным, в то время как основные российские газеты преподнесли его как "сенсационное", отмечает издание.

Позиция американской стороны, как ее сформулировал Гейтс, состоит в том, что за последние годы мнение России относительно реальности иранской ядерной угрозы эволюционировало и теперь она "признала, что мы были правы". В Москве слова Гейтса встретили с прохладцей, а этот тезис расценили как принятие желаемого за действительное.

По мнению директора Московского центра Карнеги Игоря Тренина, вопрос об элементах американской ПРО, с точки зрения России, является ключевым индикатором истинных намерений США.

Сотрудник РАН генерал-майор Владимир Дворкин положительно оценил сам факт диалога между Россией и США - "желание и решимость сотрудничать по многим вопросам". С его точки зрения, существует множество возможных путей решения проблемы - вплоть до включения в систему ПРО российских ракетных комплексов S-400.