Во время последних дебатов по поводу будущего Ирака Сергей Лавров, самый благовоспитанный из послов в ООН, на настойчивые вопросы журналистов сдержанно отвечал: "Надежда умирает последней".

В этом высказывании он весь, квинтэссенция русского фатализма, когда вам предоставляют почву для глубоких размышлений, не давая в то же время определенного ответа.

На этой неделе Лавров был назначен новым министром иностранных дел России, в связи с чем стоит обратить внимание на его недавнюю деятельность.

Лавров - один из самых трезвых дипломатов в Совете Безопасности ООН и заядлый курильщик в стиле Хамфри Богарта с его грубоватым шармом утомленного жизнью человека.

В самые напряженные моменты работы ООН вид Лаврова внушал странное спокойствие, когда он, безупречно одетый, поднимался на лифте в зал заседаний, закуривая сигарету и делая многозначительную паузу, прежде чем сказать очередную меткую фразу.

Он обладает прекрасным чувством юмора и способен рассмешить толпу не хуже любого комедианта. Он любит спорт, ежегодно сплавляется на плотах по рекам Сибири. Не чужд он и творчеству: по словам одного из коллег, во время длинных заседаний Лавров рисует в своем блокноте весьма замысловатые завитки.

Но несправедливо было бы полагать, что это проявление рассеянности. За десять лет работы в Совете Безопасности ООН Лавров проявил высокий профессионализм, всегда с готовностью оказывая помощь новичкам, не знакомым с различными тонкостями.

По словам коллег, Лавров делал все возможное, чтобы сохранить постсоветскую Россию в центре мировой арены, основываясь при этом на установленных правилах. Время от времени, когда он был не уверен в качестве перевода, он снимал наушники и продолжал речь на безупречном английском, чтобы быть правильно понятым.

"Он тверд, но доброжелателен. Он блестящий профессионал, с быстрым и точным умом, прекрасный дипломат, никогда не теряющий самообладания, - говорит представитель ООН. - Если он проявляет раздражительность и упрямство, это четко просчитано".

Но, по словам аналитиков, со временем Лавров будто бы стал тяготиться своими обязанностями в Совете Безопасности. Дэвид Мэлоун, глава Международной академии мира, знавший Лаврова с 1990 года, говорит: "Казалось, ему наскучили вопросы, поднимаемые в СБ".

Конечно, он продолжал непреклонно отстаивать позицию России, сохраняя при этом, по выражению Мэлоуна, "безукоризненную учтивость". Однако нельзя было не заметить, что он несколько охладел к происходящему, глядя, как он, сидя в своем любимом кресле в комнате отдыха, подолгу разговаривает по мобильному телефону.

Аналитики предполагают, что это могло быть связано с его якобы уходящими возможностями получить должность министра иностранных дел. Неизвестно, правда, питал ли он подобного рода амбиции.

Во времена перемен Лавров очень вовремя перешел из Министерства иностранных дел СССР в Министерство иностранных дел России, проявив политическое чутье. Там он работал в тесном контакте с министром Андреем Козыревым, и многие предполагали, что однажды он займет его место.

Но с приходом нового президента, хотя Лавров с симпатией относился к Владимиру Путину с его смертельной хваткой, вероятность назначения его на пост министра сделалась весьма туманной.

В определенный момент Лаврову, вроде бы, предложили высокую должность в одном из мелких ведомств ООН, но он отказался из-за незначительности этого поста. Некоторые считают, что он остался в Нью-Йорке из-за своей дочери, которая училась в Америке.

Теперь Лавров выходит на авансцену политики, а в ООН поселилось печальное чувство конца эпохи. Сначала оттуда ушел талантливый французский посол Жан-Давид Левитт, потом британец сэр Джереми Гринсток. С уходом Лаврова многие боятся, что Совет Безопасности потерял своих самых ярких звезд.