Они могли бы накормить мир или, как минимум, значительную его часть. В Восточной Европе и на территории бывшего СССР остаются необработанными миллионы гектаров ценных сельскохозяйственных земель, но таможенные пошлины и протекционизм не позволяют этим странам увеличить производство продовольствия.

После краха коммунистического режима около 23 млн гектаров первоклассных пахотных угодий - по общей площади они почти равны Великобритании - заняты сорняками. Поскольку за год мировые цены на пшеницу поднялись на 118%, следовало бы ожидать, что производители бросятся распахивать черноземы России и Украины. Однако в этой области существуют проблемы. Россия и Украина возвели экспортные барьеры для того, чтобы обеспечить внутреннее снабжение продовольствием и сдержать инфляцию.

На этой неделе в Лондоне Европейский банк реконструкции и развития объединил силы с Продовольственной и сельскохозяйственной организацией ООН, а также рядом агропромышленных компаний, чтобы призвать к уменьшению протекционизма и активному инвестированию.

Скопидомство - новая язва сельской жизни. В условиях резкого роста цен на продовольствие по всему миру - как подсчитала ООН, менее чем за год цены в глобальном масштабе подскочили на 40% - правительства, когда-то переживавшие из-за необходимости субсидировать своих фермеров и защищать их от дешевого импорта, теперь создают запасы продовольствия. Таможенные барьеры, как и прежде, высоки, но теперь они ориентированы в противоположную сторону. Вместо того чтобы не допускать дешевое продовольствие на свои рынки, мы теперь пытаемся не выпускать его за границу.

В экономическом смысле это полная чушь, но в политическом такое поведение резонно, когда власть правительства шатка; именно поэтому Дохийский раунд переговоров о торговле, ныне проходящий в Женеве, до сих пор топчется на месте. Попытки, начавшиеся в Дохе в 2001 году, были призваны обуздать барьеры в международной торговле на благо беднейшим странам, а потому в центре внимания находилось сельское хозяйство. Большинство бедняков мира ведут натуральное хозяйство. Идея состояла в том, чтобы сократить пошлины на импортную сельскохозяйственную продукцию и субсидии, выплачиваемые фермерам в США, ЕС и других богатых странах - например, Японии, Швейцарии и Южной Корее. Определенный прогресс достигнут, особенно в Брюсселе, где ЕС вызывается урезать свои сельскохозяйственные пошлины вдвое.

Но ситуация в мире изменилась: элеваторы, доверху набитые непроданным зерном, и горы сливочного масла, которых так стеснялись еврократы, исчезли. Там, где было изобилие, а сельское хозяйство не окупалось, теперь наблюдается дефицит, а сельское хозяйство стало доходным. Расстановка политических сил стала иной.

Это дает шанс ввести свободную торговлю продовольствием на постоянной основе и без особого ущерба. Неужели не следует воспользоваться моментом? Если отложить в сторону мелочные дрязги из-за квот и особых условий для слабых и дряхлых, существует общая договоренность о пакете мер для фермеров, заключенная в Женеве. Но на ее пути стоит старый принцип "услуга за услугу". Америка и Европа хотят, чтобы развивающиеся торговые гиганты - Аргентина, Бразилия, Китай, Индия и Южная Африка - открыли доступ на свои промышленные рынки, но те сопротивляются.

Никто не согласится урезать пошлины, поскольку никакой необходимости в срочных переменах люди не видят. Зачем идти на жертвы, когда все наживаются? Пока в Америке и Европе богатеют фермеры, выращивающие зерно, процветают промышленники Восточной Азии. Даже экономика самых неразвитых стран наконец-то разгоняется: в 2006 году, по данным ООН, темпы ее роста составили 7%.

Но этот процесс не во всем позитивен: бремя дорогостоящего продовольствия уже сказалось на положении стран Африки, которые импортируют зерно. Зимой в нескольких западноафриканских государствах происходили голодные бунты; следует ожидать, что очагов страданий прибавится, когда спрос на рис превысит предложение. Требуется производить больше продовольствия. Но выход не в том, чтобы держаться за запасы, а в том, чтобы инвестировать в фермы - то есть открывать, а не закрывать двери перед иностранцами.

Взять, например, тяжелое положение животноводов ЕС, которые понесли большой ущерб из-за резкого подорожания зерна. Корма подорожали вдвое, и потому значительная доля европейской индустрии свиноводства и птицеводства переживает кризис. Логика подсказывает, что следует открыть наши порты для ввоза зерна. Пошлины фактически отменены, но остается еще одна проблема: мы, европейцы, имеем категоричное мнение о том, чем следует питаться свиньям и курам.

Мировые производители зерна переключаются на выращивание генно-модифицированных сои и кукурузы; ежегодно высеваются новые сорта, чтобы попытаться повысить урожайность. Однако Европейская комиссия проводит политику неспешности в том, что касается одобрения импорта генно-модифицированного зерна - не по соображениям охраны здоровья и безопасности, но потому, что против выращивания генно-модифицированных культур выступает некое политическое лобби. В результате европейцы кормят скот и птицу теми зерновыми культурами, которых на рынке все меньше. Директорат ЕС по сельскому хозяйству протестует против такого курса, предостерегая о потенциальном ценовом взрыве, но комиссар по вопросам здравоохранения упорствует в своей позиции.

Барьеры на пути торговли, обусловленные политическими соображениями, - настоящее бедствие для планеты. Рынок просит все больше зерна, но Украина, когда-то слывшая житницей Европы, упускает шанс воспользоваться своими преимуществами. Для того чтобы перевести эту бывшую республику СССР в режим экспорта, требуются колоссальные капиталовложения в инфраструктуру и сельскохозяйственную технику, но есть одна загвоздка.

На Украине нельзя покупать сельскохозяйственные земли. Закон, принятый в 2001 году, запрещает передавать их кому бы то ни было, будь то иностранец или гражданин Украины. Странная и ошибочная попытка защитить аграрное наследие страны подрывает ее потенциал как производителя продовольствия.

Почему же крестьянский труд и земля вдохновляют на такую блажь? Карл Маркс презирал аграрный сектор - как известно, в "Манифесте Коммунистической партии" он заклеймил "идиотизм деревенской жизни". Политический идиотизм аграрной политики, кем или чем он бы ни вдохновлялся, опирается на интересы политиков-горожан, заглядывающих в будущее не дальше, чем до следующего урожая. Этот рецепт в ближайшие годы обречет многих на голодание.