Фильм Ирене Лангеман "Рублевка - дорога к счастью" вызвал сенсацию всегерманского масштаба. Его показа многократно пытались не допустить. В беседе приняли участие режиссер картины и Герд Руге, много лет проработавший корреспондентом ARD в Москве. Интервью о съемках, о России и о президенте Медведеве.

- Госпожа Лангеман, насколько трудны были съемки на самой дорогой трассе России?

Лангеман: Очень трудны. И хотя на съемки у нас было разрешение, выданное внутренней российской разведкой ФСБ, все же мне и моему оператору постоянно чинились препятствия. Иногда стоило только установить камеру, как сразу же подъезжала дорожная полиция и требовала немедленно прекратить.

- Существовали ли какие-то запреты?

Лангеман: Да. Строго-настрого было запрещено снимать кортежи автомашин политиков, несущихся с мигалками и сиренами. И, само собой, машины президента Путина. Однако мы их все равно засняли.

- Каким образом?

Лангеман: Мы просто отключили на нашей камере маленькую красную лампочку и продолжали съемку. Однако впоследствии милиционеры догадались об этом трюке и пригрозили, что если мы не станем подчиняться их приказам, то, вполне возможно, люди из КГБ будут в нас стрелять без предупреждения. В России к подобной угрозе следует относиться серьезно.

- Приходило ли вам когда-нибудь в голову, что лучше бы прекратить ваш проект?

Лангеман: Нет. Никогда.

- Известно о нескольких попытках предотвратить показ вашего фильма. Сколько денег вам за это пообещали?

Лангеман: Только за то, чтобы вырезать две сцены, я могла получить шестизначную сумму.

- Вы не пошли на это?

Лангеман: Нет.

- Вы считаете, что после показа вашего фильма вам когда-нибудь еще удастся получить разрешение на съемки в России?

Лангеман: Я очень на это надеюсь. Как раз неделю назад я подала запрос на новую журналистскую визу. И я, конечно, надеюсь, что мне позволят снимать. Очень надеюсь.

Руге: Россия бывает весьма непредсказуемой - никогда не знаешь, что может произойти.

- В вашем фильме "Рублевка - дорога к счастью" фигурируют люди, которые видят жизнь богачей, но довольствуются прожиточным минимумом, и при этом складывается впечатление, что такой расклад их устраивает. Ни следа возмущения и, тем более, мятежа. Почему?

Лангеман: Если говорить о русской душе, то у русских высокая граница толерантности. Люди там пережили столько лишений и войн, что все сносят покорно.

Руге: Кроме того, нельзя забывать, что воспоминания о прошлом не всегда позитивны. Было бы неправдой утверждать, что последние 20 лет существования Советского Союза были так уж приятны. Например, было очень много сложностей со снабжением. Но механизм воспоминаний иногда оказывается очень странным. Многие вспоминают о том времени как об очень спокойном, когда не было особой нужды напрягаться, когда - и это главное - не было страха. Затем пришли беспокойные времена, и людям пришлось принимать решения. Это осложнило им жизнь.

- Тоскует ли Россия по сильной руке лидера?

Лангеман: Да. Сильная личность во главе государства для многих россиян имеет очень важное значение. Эта страна была всегда авторитарным государством. Авторитарное мышление - это русская традиция. И Путин пользуется популярностью. Только что я видела данные, что 70% россиян им довольны. Причина заключается еще и в том, что он не пьет. Это воспринимается очень позитивно.

Руге: Большинство ожидает для себя от Путина спокойного и гарантированного будущего. И постепенного улучшения собственной жизни. На данный момент я тоже не вижу причин для мятежа. Однако прошло совсем немного времени с тех пор, как россияне собирались на митинги. Во время второго срока Путина. Тогда на улицы вышло полмиллиона человек. Однако это явилось моментом, на который Путин отреагировал. Он обратил большее внимание на социальные вопросы и разбудил русский национализм - в соответствии с лозунгом "Мы должны держаться друг друга". Тем самым Путин перехватил недовольство, которое могло привести к беспорядкам.

- Если Путин настолько популярен, то кого простой русский рабочий винит в состоянии страны?

Руге: Ельцин и Горбачев сполна свое еще не получили. Кроме того, велась большая кампания по дезинформации. Все время. И это еще одна причина, по которой тамошние люди не восприняли новое демократическое мышление. Они и не могли успеть его воспринять.

- Сколько времени еще понадобится России, чтобы стать демократической страной?

Руге: Трудно сказать. Когда развалился Советский Союз, все мои друзья говорили о 30-40 годах. Прошла только половина этого времени.

Лангеман: Я бы сказала, что на это понадобится еще больше времени.

- Станет ли Россия более демократической при новом президенте Дмитрии Медведеве?

Руге: Возможно. У Медведева иное прошлое, чем у Путина. Он моложе на целое поколение. Путин - это последнее советское поколение. Поколение КГБ, которое всегда имело дело с врагами. К Медведеву это уже не относится. Он пережил распад и крушение СССР. Сотрудничал с самого начала с относительно демократическим мэром Петербурга. И, самое главное, он не человек КГБ. Возможно, у Медведева существует также другое представление об управлении страной и он будет пытаться совместить тягу к сильному государству с демократическим развитием. В том, что Медведеву это удастся скорее, чем Путину, я более чем уверен.

- Некоторые считают Медведева марионеткой Путина. Вы согласны?

Руге: Сложно судить. В настоящий момент Путин, наверное, гораздо сильнее. Но никто из нас не знает, каковы их настоящие отношения. Медведева и Путина сравнивают с матрешкой. При этом Медведев - это большая матрешка, в которой помещается более маленький Путин. Теперь решающим становится вопрос, в чьих руках будет власть.

- Какой вы видите Россию через 10 лет?

Лангеман: Я не отважусь ни на какие прогнозы.

Руге: Счастливой и стабильной, в состоянии постоянного экономического развития. Если развитие будет недостаточным и народ будет страдать, то власти сильнее, чем раньше, станут играть мускулами и преувеличивать угрозу с Запада. Это может обернуться неприятностью. Но мне не кажется, что мы стоим на пороге новой холодной войной.

- Госпожа Лангеман, какие у вас дальнейшие планы?

Лангеман: Это новый проект. Десять лет назад вышел мой фильм "Русские вундеркинды" - о четырех одаренных детях из Московской консерватории. Теперь я хотела бы снять продолжение. Тогда этим детям было от 8 до 15 лет. Это фильм о людях, которые пытаются сделать карьеру в сумасшедшем мире классической музыки.