В четверг Владимир Путин на протяжении трех с половиной часов, переходя с воинственного на просительный тон и обратно, пытался объяснить свою позицию.

Более месяца назад Россия ввела в Грузию колонны бронетехники, утвердив свою сферу влияния с уверенностью в себе, невиданной со времен СССР. И с первых же часов кризиса российские лидеры все более удрученно задают один и тот же вопрос: "Почему в случившемся все винят нас?".

Путин, премьер-министр России, обосновал свою позицию в четверг в Сочи на встрече с участниками дискуссионного клуба "Валдай" - экспертами по делам России, приехавшими со всего мира. В его высказываниях о Западе порой звучало сожаление - он сказал, что президент Буш нравится ему больше, чем многим американцам, - и даже почтительность - например, когда он попросил объявить минуту молчания в память о жертвах 11 сентября.

Коснувшись лавины критики, которая обрушилась на его правительство, Путин выразил озадаченность тем, что на Западе не приняли объяснений России - аргумента, что она попросту пришла на защиту своим гражданам. А как, по их мнению, Россия должна была ответить на обстрел своих миротворцев в Цхинвали, столице Южной Осетии, вопросил он? "Мы что, из рогатки что ли должны стрелять?". Неужели они ожидали, что он будет "перочинным ножичком размахивать"?

"Или что, нам и в этом случае нужно было утереть "кровавые сопли", как в таких случаях говорят, и склонить голову?" - передает его слова агентство новостей "Интерфакс".

Его просьбы о понимании высказывались всерьез. На этой неделе дипломатические отношения России с Европой сильно обострились в ходе переговоров о выводе войск из Грузии. Решение президента Дмитрия Медведева признать анклавы Южная Осетия и Абхазия заставило даже таких давних союзников, как Китай и Сербия, воздержаться от поддержки российской позиции.

Но, притом что за столом переговоров Россия непреклонна, ее лидеры, по-видимому, больше всего жаждут найти понимание.

В четверг Путин выступил с массой заверений. Он сказал, что у России нет "идеологических противоречий" с Западом и никаких "имперских амбиций" в Восточной Европе; заявил, что ратует за уничтожение ядерных арсеналов; выразил ожидания, что грузины сместят своего президента Михаила Саакашвили без какой-либо помощи со стороны России. Россия, по его словам, ни против кого не выступает.

Ну, точнее, почти. О западных СМИ Путин говорил с нескрываемым презрением.

"Насколько же все-таки мощной является пропагандистская машина Запада, - сказал он. - Это просто потрясающе, удивительно!".

На начальном этапе кризиса, следя за западными средствами информации из Пекина, где открывалась Олимпиада, сказал Путин, он обнаружил: "Полная тишина в эфире, как будто вообще ничего не происходит! Просто как по команде! Я вас поздравляю! Поздравляю тех, кто этим занимается!".

Общаясь с собравшимися, среди которых были видные политологи и журналисты, Путин подробно описал наступательную операцию России в Грузии, которую охарактеризовал как действия умеренного накала.

Путин впервые дал понять, что одной из целей применения военной силы была нейтрализация нестабильности на российском Северном Кавказе, где, по его словам, некоторые "неправительственные организации в некоторых республиках под предлогом незащиты Южной Осетии начали ставить вопрос об отделении от России".

По его словам, если бы Россия не поступила так, как поступила, у нее появилась бы новая проблема.

Очевидно, Путин все еще уязвлен выражениями, которые употребляет ЕС, осудивший российское вторжение как "непропорциональный ответ" на нападение Грузии на Цхинвали. По словам Путина, российская сторона не имела другого выбора кроме как выйти за пределы зоны конфликта, поскольку требовалось уничтожить грузинские посты и склады боеприпасов. Этот шаг он сравнил с действиями советской армии во время Второй мировой войны, когда, преследуя нацистские силы по пятам, она пересекла границы СССР и углубилась в Западную Европу.

"Между прочим, в Берлин вошли не только советские войска, - сказал он. - Там были американцы, французы и англичане. Что туда пришли-то? Постреляли бы вдоль границы и все, остановились".

В этой беседе, по контрасту со своим недавним интервью CNN, Путин давал взвешенные ответы, выражая не меньше сожаления, чем задиристости. Иногда казалось, что он получает удовольствие от разговора, - например, при ответе на вопрос о распределении власти между ним самим и его протеже Медведевым.

Традиционно российский президент отвечает за политику в сферах международных отношений и безопасности, а премьер-министр в основном руководит экономикой. Однако именно Путин поспешил на театр военных действий на Кавказе - прилетел из Китая, чтобы встретиться с российскими генералами и посетить российских раненых.

По словам Путина, очень жаль, что кризис выпал на долю Медведева, которого премьер называет умным современным человеком либеральных взглядов. Он сказал, что это Медведев принял решение о вторжении; как пояснил Путин, без прямого приказа Медведева ни один танк не тронулся бы с места.

Путин сказал, что никогда не навязывает Медведеву своих советов.

Он добавил, что прежде посвящал проблемам экономического развития 80% своего времени, а теперь тратит на них намного больше.