При нацистском режиме порнография официально была запрещена. Однако режиссеры-любители из числа членов национал-социалистской партии тайком баловались ею. Они снимали подпольные порнофильмы с участием золотой молодежи Третьего рейха - светловолосых, атлетически сложенных, крепких юношей и девушек.

Эти ленты служили не только для развлечения авторов фильмов и их покровителей. Вермахт использовал запрещенные пленки в качестве разменной валюты в завоеванных странах. За добротный нацистский секс германские офицеры получали продовольствие для своих солдат и сырье для гитлеровской военной машины.

Этот неизвестный аспект нацистской истории стал фабулой для последней книги молодого германского писателя Тора Кункеля. Роман "Endstufe" ("Последняя стадия") не вышел бы в свет, если бы писатель не обнаружил документов той эпохи. Эти фильмы попали к нему в руки благодаря частному коллекционеру Вернеру Некесу, который, в свою очередь, купил их в середине 70-х годов в Гамбурге у одного из архивных фондов эротических фотоснимков. Кункель утверждает также, что в одном из домов для престарелых нашел женщину, снимавшуюся в сценах нацистских сексуальных оргий.

В книжные магазины "Endstufe" поступил на этой неделе с уже скандальной репутацией. Многие сомневаются в достоверности описанных исторических фактов, но, главным образом, критике подвергаются намерения автора. Кункеля обвиняют в уклоне в сторону негационизма (идеологии, отрицающей истребление евреев или принижающей его масштабы. - Прим. ред.) и ревизионизма.

"Это диффамация", - защищается писатель, считающийся одним из самых талантливых и многообещающих представителей новой немецкой литературы. Критика вознесла 40-летнего Тора Кункеля до небес, когда в 2000 году он получил премию Эрнста-Вильнера за свой первый роман "Das Schwarzlicht-Terrarium" ("Террариум черного света").

Скандал разразился в феврале этого года, когда глава издательского дома Rowohlt уведомил писателя об отказе печатать "Endstufe" из-за его идеологического содержания. Кункель, дескать, впал в "эгоцентрический аморализм". Его издатель называет его "воскресшим Парсифалем крайне правых".

Писатель не понимает причин такого поворота. В своей последней программе Rowohlt с гордостью объявляет о предстоящем выходе в свет романа "Endstufe", который он называет "захватывающим и скрупулезным описанием извращенных вкусов нацистской элиты".

Журнал Der Spiegel называет роман гнусным текстом, автор которого не дистанцируется от персонажей и не иронизирует по поводу нацистской лексики, вложенной им в их уста. "Без этого второго плана национал-социализм выглядит как развлекательное предприятие". Следует убийственный вывод: Кункель реабилитирует нацистскую идеологию.

Без морального фильтра. В основе романа - история молодого биолога-эсэсовца. Карл Фуссман, работающий в берлинском Институте гигиены, вступает в кружок подпольных кинорежиссеров, хобби которых - снимать порнографические фильмы.

В тексте без всякого морального фильтра рассказывается о похождениях героя - карьериста и гедониста; роман изобилует низкой и откровенно непристойной лексикой. Кункель защищает свой роман, который другое издательство, Eichborn, только что выпустило в продажу. На страницах журнала Stern писатель поясняет: "Я пишу от утрате интимности и об извращениях, которые поощрял фашизм".

По его словам, роман показывает, "как в нацистском обществе, лишенном всякой морали, могла получить развитие вера в безграничность прогресса". Та самая вера, которая после войны нашла в США "новое поле для своего развития".

Тень Уэльбека. Тем временем скандал утих. Права романа на существование уже никто в Германии не оспаривает. Однако текст уже раскритикован многочисленными журналистами за литературные качества. Роман слаб в структурном отношении, ему не хватает содержательности, сетует Frankfurter Rundschau. Книга претендует на снятие табу и могла бы стать крупным шедевром, но автору это не удается, добавляет Süddeutsche Zeitung.

В свою очередь, Кункель играет в непонятого писателя. Он отстаивает привилегию романиста вкладывать в уста своих персонажей непристойные и аморальные фразы, не подвергаясь при этом обвинениям в пропаганде декаданса. Он требует для себя права показать один из аспектов нацизма, не связанный с Холокостом. Безгранична ли свобода художника? Для Германии подобные литературные дебаты нехарактерны.

Буря, поднятая выходом в свет "Последней стадии", напоминает полемику, вызванную романом Мишеля Уэльбека, герой которого оскорбительно высказывается в адрес ислама. Тор Кункель задел чувствительную струну в германском сознании, считает писатель Феридун Займоглу. В Financial Times он сказал по поводу полемики вокруг "Endstufe" следующее: "Над немецкой литературой витает тень нацизма; она мешает романистам писать произведения, лишенные морального измерения. Это табу нарушить еще труднее, чем табу, наложенное на образ немца, как жертвы".