Именно здесь, в Джалалабаде - столице провинции Нангархар и афганскими "воротами" в Пакистан, - Вашингтон приступил к маневрам, призванным сократить влияние Исламабада. До Кабула отсюда три часа езды на машине. До Пакистана - полчаса. Между двумя странами нет официальной границы: ее заменяет простая демаркационная линия, унаследованная от колониальных времен и именуемая "линией Дюрана".

На западной стороне живут непокорные племена. На восточной - тоже племена, столь же непокорные. Одни считаются афганскими, другие - пакистанскими. На самом деле они не являются ни теми, ни другими. Это просто племена - разумеется, пуштунские, но, прежде всего, заботящиеся о своих собственных интересах. "Линия Дюрана" извивается по гребням гор. И каждый пересекает ее по горным тропам, провозя через нее что угодно.

На афганской стороне сажают наркотические культуры и собирают урожай. На пакистанской стороне сырье перерабатывают, а затем переправляют в порт Карачи. На деньги, полученные от наркотиков, афганцы долго покупали оружие. Пакистанцы на эти деньги поддерживали свои феодальные структуры. Нелегальный трафик не является проблемой. По обе стороны от "линии Дюрана" закон не действует. Если это, конечно, не "пуштунвали", древний кодекс чести, унаследованный от предков.

Исламабад и Кабул присутствуют по обе стороны "линии Дюрана", но чисто символически. Пакистанские пограничники и "Племенной корпус" сидят в своих горных фортах. Покидают они их, лишь предварительно предупредив об этом племена. Что касается представителей Кабула, то, если они здесь и есть, они это не афишируют.

Это место идеально. Со времен афганской войны против Советов Исламабад и Вашингтон использовали его так, как им было выгодно. На восток длинными караванами шло оружие, на запад - наркотики. Расплачиваться приходилось Советам, Вашингтону не приходилось особенно тратиться на борьбу с красной гидрой, Исламабад считал звонкую монету, а афганцев называли "борцами за свободу".

Все было прекрасно в этом лучшем из миров. До тех пор, пока в эту несколько странную игру не вмешались исламисты. Сказать по правде, Вашингтон сам приложит к этому руку: на берегах Потомака считали, что вера поддерживает дух бойцов. Следовательно, нужно было поддержать самых ревностных из них. Что и было сделано. По всему мусульманскому миру открылись пункты набора добровольцев. Сотни иностранцев потянулись в Пакистан, а город Пешавар, находящийся неподалеку от Джалалабада, стал Меккой джихада . Племена, наркотики, оружие и исламизм: коктейль был взрывоопасным.

В 1989 году, когда советские войска выходили из Афганистана, это стало очевидным. По наущению ISI (пакистанской военной разведки) и ЦРУ сотни арабских добровольцев собрались в единый кулак, чтобы "освободить" Джалалабад. И тем самым нанести мощный удар по войскам, посланным Москвой. Эта затея вылилась в чудовищную резню и закончилось полным провалом. Джалалабад устоял. В один прекрасный день Советская Армия ушла из города. Вот и все.

Взрывоопасный коктейль остался. Часовой механизм заработал в 1994 году, вскоре после первого теракта против Всемирного торгового центра, когда некий бен Ладен, завербованный ЦРУ и поддержанный пакистанцами, создал в Пешаваре "фронт джихада", который объединил основные группировки исламистских активистов. Пешки начали выходить из-под контроля игрока, слишком увлекшегося мировыми делами.

Расплата пришла через семь лет. Ужасная, чудовищная. Это произошло 11 сентября 2001 года. И у Вашингтона не осталось выбора: нужно было действовать. Вмешаться напрямую. Наступить на змеиное гнездо. Все "зачистить". Талибы были сметены, "Аль-Каида" разгромлена, Афганистан усмирен. В стране была установлена власть. Но охота продолжалась.

Правда, в конце концов, сами охотники заблудились в песках. Спецназ преследовал террористов в афганских пещерах и ущельях, но гидру уничтожить не удавалось. Ибо она, помимо многочисленных голов, имела еще и лежбища. В основном, в Пакистане, стране, являвшейся союзницей США. Связи, налаживавшиеся годами, были слишком запутанными и тесными, чтобы разорвать их одним махом. К тому же к коктейлю из наркотиков, денег, оружия, племен и исламизма примешался новый компонент - ядерное оружие. Исламабад стал "священной коровой".

В первое время Вашингтон делал вид, что ничего не происходит. После 11 сентября вопрос о Пакистане не вставал. Это был союзник, им оставался. Во всяком случае официально. Ибо тон неофициальных выступлений стал резким, жестким. Чувствуя приближение бури, Исламабад начал делать примирительные жесты. Это было лишь видимостью. Но Вашингтон притворился, что удовлетворен. Чтобы постепенно притянуть Исламабад в свой лагерь.

Потребовался почти год. Год усилий, беспринципного плутовства, маневрирования. Но в конце концов план был выработан, и Пакистану пришлось к нему присоединиться. Как и афганскому правительству Хамида Карзая. Возглавляемая Вашингтоном операция началась.

Вот уже три месяца, как она продолжается. Официально она не имеет названия. Но общая схема ясна: ликвидировать "зоны племен" на севере Афганистана и Пакистана (Джалалабад и Пешавар), чтобы покончить с угрозой терроризма. Временно согласиться на усиление этой самой угрозы на юге Афганистана и Пакистана (Кандагар и Кветта). После стабилизации ситуации на севере воспользоваться передислокацией противника в пустынные южные районы, чтобы вымести их оттуда. Иначе говоря, привести врага на выбранный участок местности.

Этого хочет Вашингтон. Этот план был навязан Исламабаду и Кабулу, которые - по разным причинам - от него не в восторге, но, за неимением другого выбора, вынуждены сотрудничать друг с другом, делая вид, что конфликтуют. Ибо афганец не может любить пакистанца, а пакистанец не может любить афганца.

Сегодня руководство первой фазой операции, ведущейся уже три месяца, осуществляется из нескольких географических пунктов. Американские посты ?1, 4, 6 и 7 располагаются между постами пакистанской армии на: афганской территории. Это более сотни солдат, занимающих вершины горных массивов Кунара. Там они находятся вопреки всем правилам, но, разумеется, с молчаливого согласия Исламабада, а также Кабула и Вашингтона. К этим четырем постам, выставленным в нескольких километрах от границы с Пакистаном, добавляется еще шестнадцать постов, расположившихся на самой "линии Дюрана". В операции участвует более 7500 пакистанских солдат, исключительно панджабцев и синдхов (среди них нет ни одного представителя племен). Их задача - держать границу на замке, никого не пропускать.

Заперев границу, Вашингтон приступил к "зачисткам" по обе стороны от "линии Дюрана". Американский спецназ прочесывает "зоны племен" в поисках противника. Это делается без лишнего шума, но есть риск взрыва массового недовольства.

Племена возмущены, но ничего не могут сделать и знают это. "Что мы можем? - вздыхает Раис-Хан, глава района Лалпур, которого охраняют десять вооруженных до зубов телохранителей. - Если мы пошевелим хоть пальцем, все накинутся на нас и будут говорить, что мы из "Аль-Каиды". "Мы ненавидим американцев и пакистанцев, - поясняет другой местный лидер, Малек Амир-Хан. - Мы в ярости, но, если мы будем драться, нас убьют. Поэтому мы пока ждем:"

Пакистанская сторона надеется извлечь выгоду из этой операции. Конечно, ей придется поставить крест на некоторых союзниках из числа исламистов, но в обмен на это она получит контроль над "зонами племен", о чем здесь мечтали полтора века. К тому же, проникнув в Афганистан с согласия Вашингтона, Исламабад рассчитывает не только обелить себя в глазах американцев, но и получить кое-какие преимущества, когда речь зайдет о пересмотре "линии Дюрана", установленной в соответствии с устаревшим на сегодняшний день договором. Поглядывая в сторону необъявленного врага - Индии, Пакистан все еще лелеет мечту о мифической стратегической глубине.

А вот в Кабуле от происходящего не в восторге. Существующий режим слишком сильно зависит от американцев, чтобы иметь возможность воспротивиться проведению операции. Поэтому премьер-министр Хамид Карзай, долго находившийся в эмиграции в Пакистане, воспользовался случаем, чтобы дистанцироваться от Исламабада и повысить свой статус. Он заявил официальный протест, прекрасно зная, что у него нет выбора. Он также направил несколько подразделений новой афганской армии в район Джалалабада, чтобы со своей стороны обеспечивать контроль над ним. Наконец, он с нетерпением ждет разгрома своих афганских противников, укрывшихся в горах на севере Пакистана. Когда исламист Гульбуддин Хекматьяр, которого два месяца назад видели на похоронах своей матери в пешаварском лагере беженцев, и бывший талибский руководитель Джалалуддин Хаккани будут пойманы или убиты, он будет удовлетворен.

Но это лишь в том случае, если Исламабад в очередной раз не обведет Вашингтон и Кабул вокруг пальца. "Пакистанцы держат американцев в кулаке, - утверждает высокопоставленный афганский руководитель. - Они выдали им 500 человек из "Аль-Каиды", ни один из которых, разумеется, не был связан с Исламабадом. И это подействовало. Американцы сделали кое-какие авансы. И сегодня пакистанцы зацепились за вершины Кунара. Они не уйдут. Они хотят аннексировать восток Афганистана. Их проблема - не "Аль-Каида", они преследуют стратегические цели".