"В субботу самая эфемерная социоэкономическая группа в стране, кажется, обрела свой голос", - пишет корреспондент Financial Times Чарльз Кловер о всероссийских демонстрациях протеста против подтасовок на выборах, самая крупная из которых прошла в Москве на Болотной площади.

"На субботней демонстрации были представители всех слоев населения и всех классов общества, но больше всего в глаза бросалась численность зажиточных работников умственного труда, которые прежде никогда не голосовали и большую часть жизни были пассивными потребителями политики". От "обычной демонстрации пенсионеров-коммунистов или несгибаемых анархистов" это собрание отличалось обилием айфонов и аксессуаров от Dolce&Gabbana. Большинство вышло не для того, чтобы свергнуть правительство, а скорее чтобы слегка его потрепать", - утверждает журналист, приводя в доказательство слова участницы митинга Марии Провкиной, коммерческого директора бюро переводов: "Мы не хотим революции, мы просто хотим, чтобы наши голоса считали правильно".

"Одним из пророков политически активного среднего класса" газета называет Михаила Дмитриева, главу Центра стратегических разработок. В феврале эта организация выпустила основанный на данных фокус-групп прогноз, в котором говорилось, что "кризис легитимности" режима наступит осенью.

Такой феномен, как "возникновение сознательного "среднего класса", который защитил бы Россию от скатывания к авторитаризму", относится к числу чрезвычайно часто прогнозируемых в постсоветский период и вместе с тем удручающе труднодостижимых, говорится в статье. Надежды на "экономические реформы" не оправдались, так как они, вместо того чтобы "создать новый средний класс собственников, который боролся бы за сохранение того, что ему удалось добиться", привели к "обнищанию основной массы населения и созданию класса астрономически богатых олигархов, приведших к власти бывшего полковника КГБ Владимира Путина. По иронии судьбы, потребовалась авторитарная путинская эпоха, чтобы появилось то, что можно с полным правом назвать средним классом, чьи реальные доходы за десятилетие с 1999 по 2009 год выросли на 142%".

По словам "бывшего кремлевского политтехнолога" Глеба Павловского, те люди, которые в субботу вышли на Болотную площадь, раньше "могли наблюдать за коммунистами или еще кем-то, кто выходил на демонстрации против властей, но никогда сами не принимали в них участие. Политика была чем-то, что происходит в телевизоре". После парламентских выборов 4 декабря эти люди почувствовали себя обманутыми, а Кремль еще и усугубил это "оскорбление" силовыми разгонами начавшихся на неделе после голосования акций протеста. "Внезапно это стало не просто происходить в телевизоре, это стало происходить с ними, с их друзьями, и теперь они вовлечены в это", - добавил Павловский.

Однако не все верят в гипотезу "нарождающегося среднего класса". Так, социолог Алексей Левинсон полагает, что общественный базис протестов слишком неоднороден, чтобы его можно было приписать той или иной социальной группе: "Это был действительно чрезвычайно гетерогенный срез общества, не какие-то заинтересованные группы или классы. Да, средний класс там был, но он там был не потому, что он средний класс. Причины носят скорее нравственный характер. Речь шла об их чести и чувстве долга, а не о классовых интересах".

"Какова бы ни была причина, по которой зажиточные слои присоединились к бунту против Путина, они изменили направление российской политики. Когда-то все вращалось вокруг кремлевских "политических технологий". Теперь же на улицах ощущается некоторая стихийность, и Кремль играет в догонялки", - заключает Кловер.