20 ноября Владимир Путин ненадолго забыл о государственных заботах и отправился в спорткомплекс "Олимпийский" на поединок Емельяненко и Монсона, повествует в своей статье в The New Yorker журналист, главный редактор этого журнала Дэвид Ремник. После матча премьер-министр вышел на ринг. Он сказал доброе слово о побежденном Монсоне, назвал Емельяненко богатырем. "Пока Путин произносил речь, на глазах у телезрителей федерального канала, многие в толпе начали шикать и свистеть", - говорится в статье. По данным автора, такого с Путиным прежде никогда не случалось. А теперь случилось, после того, как он сообщил о намерениях вновь баллотироваться в президенты.

Видеоролик, где во время речи Путина слышен свист, напомнил Ремнику первомайскую демонстрацию в Москве 21 год назад. Тогда Ремник наблюдал на Красной площади, как тысячи демонстрантов остановились, уставились на Горбачева и других руководителей, стоявших на трибуне Мавзолея, и дали волю своей ярости. По словам Ремника, они кричали "В отставку!", "Позор", развернули транспаранты "Долой империю и красный фашизм", размахивали флагами прибалтийских республик. "Православный священник поднимал плакат: "Михаил Сергеевич, Христос восстал!"

"В бинокль я отлично видел лица Горбачева и других руководителей - в тот момент, когда они в шоке топтались на трибуне. Тогда в Москве еще не имелось ботокса, и эти люди явно занервничали. Через двадцать с лишним минут, когда стало ясно, что мятежная демонстрация не собирается никуда уходить, Горбачев сделал знак остальным, и они спустились с Мавзолея и вернулись через особую дверь назад в Кремль", - пишет автор.

При Путине телевизионные новости подвергаются тщательному надзору и являются пресными "до несмотрибельности", отмечает Ремник. "В вечер поединка чиновники, руководящие "Россией-2", справились со своей работой: при повторном показе ключевых моментов матча в записи они вырезали шиканье", - пишет автор. Но, по его мнению, на ролике, попавшем в интернет, недовольство очевидно. Алексей Навальный озаглавил свой пост "Конец эпохи".

"Это не конец эпохи", - возражает Навальному Ремник. По его мнению, даже о "начале конца эпохи" говорить пока рано. Все сравнения с 1 мая 1990 года и уж тем более с событиями на Тахрире не учитывают тот факт, что миллионы россиян остаются аполитичными и разобщенными. Тем не менее очевидно, что на "Единую Россию" глубоко досадуют, считает автор. "Причина - в ее циничном ощущении, что она на все имеет право, и в ее колоссально-коррумпированных связях с нефтяной, газовой и лесной промышленностью", - поясняет он.

Предсказания - дело неблагодарное, замечает Ремник. По его мнению, свист в "Олимпийском" предвещали многие другие события: объявление Путина об обмене должностями, шиканье в адрес "Единой России" в Кемерово и Челябинске.

"Через неделю после инцидента в "Олимпийском" я навестил Дмитрия Пескова, грозного пресс-секретаря Путина. Высокий усатый Песков - что-то вроде идеального имиджа его собственного начальника: он умудрен опытом, искушен в жизни, настоящий профессионал своего дела и держится с неафишируемой неприступностью. Когда он лжет, то знает, что вы это знаете, а вы знаете, что он знает, что вы это знаете. Его улыбка также призвана намекать иностранным гостям еще кое на что: "Что ж, мы циники, а вы разве нет?" - пишет Ремник.

Когда Ремник спросил Пескова о свисте, тот предположил, что толпа реагировала на Монсона, которому помогали добраться до раздевалки. "Песков столь же ловок и современен, как режим, которому служит. Он затем переключился с неприкрытой нелепицы на, как минимум, частичную правду", - утверждает Ремник. "Я слышал также голоса трех или четырех человек. Кто-то действительно выкрикнул "Путин, уходи!", - сказал Песков в интервью. На вопрос, почему на телевидении вырезали звук, он сказал: "Точно не знаю. Так решил редактор". На вопрос, почему через два дня Путин отменил свою поездку на антинаркотическую кампанию в Петербург, Песков ответил: "Путин и не должен был туда ехать. Поверьте мне".

Ремник сообщает, что недавно побывал в новой штаб-квартире организации "Мемориал", возникшей в 1987 году. Тогда Горбачев поддержал идею памятника жертвам сталинских репрессий, исходившую от "Мемориала". "Но к самому "Мемориалу" он относился амбивалентно, справедливо считая его зародышем более широкой политической оппозиции, которая в итоге поставит под сомнение легитимность системы в целом", - пишет автор. Поэтому власти отказывались регистрировать "Мемориал". "Мемориал" уцелел, а СССР - нет", - замечает автор. Со временем организация стала не только научным центром, но и местом, где трудятся правозащитники. Иногда она ощущает на себе давление властей, пишет автор, напоминая о конфискации компьютерных жестких дисков с архивом петербургского "Мемориала" в 2008 году.

Один из основателей "Мемориала", историк Арсений Рогинский, недавно дал Ремнику интервью. По словам Рогинского, в последние годы по всей России возникло много независимых правозащитных организаций, СМИ, научных центров, кафедр, организаций, наблюдающих за выборами и НКО. "Поскольку их действенность крайне ограничена, загнана Кремлем в рамки, они не складываются в настоящее гражданское общество; скорее, это архипелаг в бескрайнем море, островки, которые почти не сообщаются один с другим и игнорируются (это в лучшем случае) политической элитой", - говорится в статье. Рогинский подчеркнул, что главная задача - сформировать гражданское общество: "В нашей стране много государства и очень мало общества. Наше дело - устроить так, чтобы общества было больше, а государства - меньше".

"Мемориал" занимает ведущее место среди организаций, собирающих информацию о нарушениях прав человека чеченскими инсургентами, российскими военными властями и промосковским режимом, отмечает автор. Он был ключевым источником информации для Анны Политковской. В этой связи Ремник отмечает, что несколько раз встречался с Политковской, а затем брал интервью у Натальи Эстемировой. Убийства обеих не раскрыты, пишет автор.

В "Мемориале" Ремник пообщался и с Олегом Орловым, председателем совета правозащитного центра. "Орлов рассказал, как власти делают почти невозможной работу юристов и правозащитников" на Северном Кавказе, отмечает автор. Орлов поведал, что в 2007 году накануне акции протеста в Ингушетии приехал в Назрань, зная, что акция будет разогнана властями. Из гостиницы, которая круглосуточно охранялась вооруженными часовыми, Орлова и трех тележурналистов похитили люди в черных масках, говорившие по-русски без акцента. Их куда-то отвезли. "Они выкинули нас из машины, прозвучал приказ: "Ликвидируйте их с глушителями". Момент был неприятный, хоть и недолгий. Затем появилось ощущение облегчения: они начали нас бить. Если они собирались ликвидировать нас, то избивать бы не стали", - вспоминает Орлов. Впоследствии оказалось, что двое журналистов получили сотрясение мозга, одному потребовалась госпитализация. Похитители заявили, по словам Орлова: "Мы не хотим снова увидеть вас в Ингушетии. Если вы вернетесь, вините себя за то, что случится".

"Когда Орлов завершил свой рассказ - пояснил, как добрался назад в Назрань, я поразился его абсолютному спокойствию. В этом отношении он совсем как Политковская, как Эстемирова, как Татьяна Локшина", - пишет автор. Орлов зачитал Ремнику обвинения в адрес самого себя и "Мемориала", прозвучавшие по телевидению из уст Рамзана Кадырова. Тот употребил сталинскую формулировку "враги народа". "И все же Орлов держался иронично, невозмутимо", - замечает автор.

Надира Исаева - журналистка дагестанской газеты "Черновик", повествует Ремник. "Она замужем за мусульманином-салафитом, который когда-то позвонил ей из тюрьмы по тайно доставленному за решетку телефону, чтобы выразить восхищение ее работой. В 2008 году Исаевой и трем ее коллегам предъявили обвинения в разжигании вражды и в клевете на ФСБ и местные правоохранительные органы", - говорится в статье.

По словам Исаевой, в Дагестане методы не столь драконовские, как в Чечне. "В Чечне твоя жизнь под угрозой, а в Дагестане власти распространяют в Сети вредоносные слухи о твоей частной жизни", - пересказывает автор. Даже в "Черновике" Исаева замечает элементы автоцензуры, а кавказские правозащитники, по ее словам, стали очень уязвимы.

Исаева выиграла дело о клевете, но ушла из "Черновика" после того, как в отношении нее развернули кампанию шельмования. "В принципе я могу видеть, что информационное поле на Кавказе сужается, а когда это происходит, обычно все выливается в кровопролитие. Думаю, что у меня есть потенциал для того, чтобы что-то изменить, заново открыть это поле. Но делать это чисто в локальном масштабе невозможно", - говорит Исаева.

"У журналистов вроде Исаевой есть чувство своего призвания, своей миссии. Но в путинской России есть и совершенно обычные люди, которые приходят к политической активности как бы случайно", - пишет автор. Летом 2007 года Евгения Чирикова на прогулке в Химкинском лесу заметила, что много деревьев помечено красной краской. Затем она узнала в интернете, что древние дубы планируется срубить для строительства шоссе, повествует автор. До того момента Чирикова интересовалась главным образом собственной небольшой фирмой и своей семьей. "Теперь же она поняла: если она не возвысит голос, деревья в лесу упадут почти бесшумно", - говорится в статье. Чирикова оказалась харизматичным лидером общественной организации. Организуя акции протеста, она выяснила, что самое тесное отношение к проекту имеет Аркадий Ротенберг ("друг Путина и тренер по дзюдо", - пишет автор).

Михаил Бекетов, редактор газеты "Химкинская правда", писал статьи о коррупции местных властей и сделке о строительстве шоссе. Его машину взорвали, затем, в ноябре 2008 года, его жестоко избили, он потерял ногу, три пальца, больше не может ни ходить, ни говорить.

"Этой весной чиновники объявили, что Чирикова, у которой две дочери, - плохая мать", - пишет автор. Она рассказала в интервью, что выложила в Сеть видеообращение, полагая, что власти ей не помогут. "После этого омбудсмен по правам детей извинился. А мы обрели еще более широкую поддержку. Люди, равнодушные к экологии, внезапно стали сочувствовать женщине, у которой пригрозили отнять детей", - рассказала Чирикова.

Чирикова не питает иллюзий: деревья будут срублены, дорогу построят, капиталы наживут. "Реальное значение движения - сам факт его существования и то, что оно представляет собой", - пишет автор. "Движение защитников Химкинского леса объединило самых разных людей, побудило ратовать за свои права. Это влияет на другие движения и других людей", - говорит Чирикова.

Одной из неожиданных площадок для гражданских акций протеста в путинской России автор называет городские улицы. Дорожные пробки просто ужасные, поэтому чиновники и люди со связями обзаводятся мигалками. "Фантастически-безрассудный стиль вождения, который к ним прилагается, влечет за собой постоянные ДТП с участием маленьких уязвимых автомобилей рядовых граждан", - замечает автор.

По мнению Ремника, для российских мужчин, считающих свои автомобили символом жизненного успеха, необходимость уступать "мигалкам" - величайшее унижение. Так, благодаря интернету и тактике флешмобов, возникло "Движение синих ведерок". В этой связи автор рассказывает об Иване Алексееве - Noize MC - и его композиции, написанной в знак протеста после аварии на Ленинском проспекте. "Множество политических партий сразу попытались использовать ее в своих целях. Такое ощущение, что всегда надо выбирать ту или другую партию, а я не хочу выбирать", - сказал Алексеев в интервью.

Самый знаменитый заключенный в России - Михаил Ходорковский, но это далеко не единственный бизнесмен, находящийся в тюрьме, пишет автор. "Авторитарный кодекс путинской эры требует лояльности к режиму и покорности коррумпированным сотрудникам правоохранительных органов. Любой жест или мятеж может повлечь за собой неожиданные визиты налоговых инспекторов, запугивание, отъем собственности и, наконец, сфабрикованные уголовные дела", - говорится в статье.

Почти каждую среду в кафе в центре Москвы собираются, как минимум, 50 человек. Это организация "Русь сидящая", ее лидер - журналистка Ольга Романова. "Все члены организации либо сами сидели в тюрьме, либо их родственники находятся за решеткой или на поселении", - поясняет автор. Все эти люди нуждаются в поддержке и информации, они теряются в несправедливой системе, пояснила Романова в интервью. Автор подробно рассказывает о злоключениях мужа Романовой, Алексея Козлова, ссылаясь на ее статью в "Новой газете".

Козлов отказывался признать себя виновным ради освобождения, Романова всеми силами старалась разоблачить прогнившую судебную систему, пишет автор. Осенью Козлова освободили. Группа поддержки, созданная Романовой, продолжает работать. "Наверное, так начинается гражданское общество: оно вырастает из чего-то в глубине твоей души", - говорит Романова.

Россияне отметят 20-летие распада СССР почти всеобщим молчанием, отмечает автор. Украинцы, жители Балтии, даже граждане репрессивных среднеазиатских республик снова расскажут свои версии о гнете и независимости, считает он. Но в России разные силы не могут выработать единую версию основания страны и ее предназначения. "Ни праздника, ни парадов, ни речей не будет", - отмечает автор. Лишь самые мятежные СМИ напомнят о многочисленных факторах, которые повлекли за собой крах СССР. "Современная Россия началась в отсутствие общепринятых ценностей, она была основана в напряженной атмосфере коллапса, бунта и почти невообразимых импровизаций и чрезвычайных мер", - пишет автор. Он советует заглянуть в дневники Анатолия Черняева - "верного Санчо Пансы Михаила Горбачева". Рассказ о борьбе Горбачева и Ельцина за власть в конце 1991 года - "нечто шекспировское, плюс водка, яркие нецензурные выражения и шифры для запуска ядерных ракет", считает автор. Например, когда 3 декабря Ельцин предложил создать конфедерацию Белоруссии, Украины, России и Казахстана, Горбачев ответил, что подаст в отставку: "не собираюсь болтаться, как дерьмо в проруби".

В 2005 году Путин назвал распад СССР величайшей геополитической катастрофой века. "Хотя Путин был назначен Ельциным, он уверяет, что в 90-х царил сплошной хаос и что россияне должны быть благодарны за относительную стабильность и экономическую динамичность минувшего десятилетия. Как он намекает, урезание свобод - необходимая плата", - говорится в статье. Путин ассоциирует себя со Столыпиным, напоминает автор. В этой связи политолог Маша Липман замечает, что стабильности Путин требует, но где же реформы?

"Однако авторитарные черты путинской эры не похожи ни на царизм, ни на советские времена", - отмечает автор. Арсений Рогинский указал, что свобода слова и мнений есть: "в магазинах целые полки антипутинских книг. Книга с тиражом в тысячу экземпляров не обрушит это государство". На данный момент достаточно контроля на государственном телевидении. "Нынешняя система стабильности, устраняющая подлинную политическую жизнь - культивирование фиктивных выборов, судебная система, по большей части действующая по указке исполнительной власти - это чрезвычайно гибкая, абсолютно циничная система вертикали власти", - пишет автор. Путин - олицетворение этой системы, считает он.

Архитектором ряда важных черт путинизма является Владислав Сурков, повествует автор. "Управляемую демократию" по Суркову Ремник характеризует как "систему периода постмодерна, включающую в себя элементы автократии, демократии и грубой брутальной силы". Сурков полагает, что все демократии в мире фактически являются управляемыми и ханжескими и создают лишь иллюзию подлинной свободы. Он также спешит напомнить либералам, что только режим ограждает их от растущего числа жестких русских националистов.

"Однако по сути путинская Россия - вовсе не демократия, в том числе не "управляемая". Стержень - скорее власть ради власти и накопление колоссальных богатств в руках разных "кланов" и друзей Кремля", - пишет автор. Лишь немногие владельцы подмосковных особняков смогли приобрести и удержать их без тесных связей с режимом и абсолютной преданности ему. "Власть не интересуется гражданским обществом, если не считать попыток поставить его себе на службу и оттеснить его на обочину", - пишет автор.

По словам Дмитрия Пескова, Путина не волнует его имидж на Западе. "Чего Путин и Сурков не терпят, так это любые намеки на критику или вмешательство со стороны США и Европы", - пишет автор. Так, на вопрос о гонениях на организацию "Голос" Песков ответил следующим образом: "У нас есть спецслужбы, у нас есть все данные о том, как НКО спонсируются иностранными государствами".

Когда же Ремник спросил: "Путину не нравится, когда ему читают нотации?", Песков снова заулыбался и выразил удивление тем, что Госдепартамент США обеспокоен политикой по отношению к гомосексуалистам в России. По словам Пескова, это сильно подняло ему настроение, поскольку США делают такие заявления, когда страдают от собственных проблем - "госдолг", "крах экономики", "кошмар в Афганистане" и т.п.

Кремль с тревогой взирает на интернет, считает автор. Так, в феврале вице-премьер Сечин сослался на "то, что сделали в Египте высокопоставленные менеджеры Google". Однако власти осознают, что не менее 40 млн россиян уже выходят в Сеть.

В день выборов многие оппозиционные сайты были обрушены хакерскими атаками. "Незадолго до этого я встретился за завтраком с "Сашей" и "Машей", молодыми анонимными создателями twitter-аккаунта KermlinRussia, пародии на аккаунт Медведева", - пишет автор. Они высмеивают занудность Медведева и вообще попытки системы уберечь современный, но коррумпированный авторитаризм.

Саша занимается пиаром, Маша работает в финансовой сфере. Они получают высокую зарплату и признаются, что ведут двойную жизнь: "в их профессиях близость к власти - это все, и открыто отвергать систему - всего лишиться". По словам Маши, проект KermlinRussia - "модель единицы гражданского общества, но он крайне изолирован". Саша и Маша опасаются, что после президентских выборов Путин усилит нажим на гражданское общество и интернет.

Недавние акции протеста, по мнению Ремника, нельзя сравнивать с событиями на Тахрире: "в демографическом плане население России намного старше, уровень безработицы намного ниже", чем в Египте. Многие представители среднего класса больше интересуются процветанием, чем законностью или демократией. Опыт 90-х годов был сильным разочарованием, и люди забыли о новых свободах, это период многие называют dermokratiya (shitocracy, переводит автор).

И все же, по ощущениям Ремника, настроения явно изменились. 81-летний правозащитник Сергей Ковалев в интервью автору заметил: существующие российские группы, движения и сайты нельзя назвать настоящим гражданским обществом, поскольку они не имеют настоящих конституционных гарантий и не находятся в условиях настоящей демократической системы. И все же их существование - повод для умеренного оптимизма, считает Ковалев. Он проводит аналогию с моментом, когда жидкая вода, если добавить к ней всего один кристалл, внезапно обращается в лед. "В определенный момент этот переход в другую фазу произойдет довольно быстро, - говорит Ковалев. - Конечно, люди всегда спрашивают, когда именно. Я не пророк: раньше я говорил: "Подождите еще 15 лет". Но 15 лет уже миновали, а перехода пока не произошло".