"Мы живем в нормальной стране", - заверил Иван Ургант российских телезрителей, но антураж не подтверждал его слов, пишет обозреватель The New York Times Алессандра Стэнли. На шоу "Модный приговор" Ургант обвинял некую светскую львицу в вульгарности, стоя в "зале суда", декорированном в стиле "мечта кукол "Братц", поясняет автор.

"Модный приговор", как и многие другие шоу на российском телевидении, представляет собой сумасбродную адаптацию традиционного формата. "Это каким-то загадочным образом отвечает национальному менталитету", - пишет автор. "В русском сериале о сыщиках герой берет взятки, ситком о молодых людях возвращает во времена заката советской империи, в шоу знакомств холостяка терроризируют кумушки средних лет, а конкурсанты русского аналога "Jeopardy" носят блестящие одеяния волшебников", - говорится в статье.

По мнению автора, это разнообразие и живость много говорят тем, кто помнит телевидение 90-х - унылые мексиканские сериалы и пресные копии западных передач. "За последние 10 лет развитие телевидения отражало возрождение экономики: выпуски новостей на государственных каналах намеренно распространяли идею Путина "стабильность и процветание любой ценой", а развлекательные передачи подсознательно вторили ей", - пишет обозреватель. Шуты, шарлатаны, путаники и амбициозные потребители - персонажи телевидения - служили подтверждением, что россияне живут в современной и нормальной стране.

Однако, по мнению Стэнли, в воздухе запахло переменами: "Отношения Путина с телевидением вдруг начали походить на брак, который казался идеальным, пока мелкие разногласия не стали выглядеть неразрешимыми". Для Путина телевидение - главное СМИ. Он без тени иронии на лице демонстрирует перед телекамерами подвиги настоящего мужчины - стреляет в тигров или отчитывает чиновников. Но вся эта грандиозность как-то не вяжется с самоироничным миром телевидения, отмечает автор.

Стэнли сравнивает российские телешоу с их западными первоисточниками. Например, в "Давай поженимся" романтические отношения обогащены "дозой славянского фатализма", по мнению обозревателя. Холостяк может выбирать из трех молодых красавиц, но вначале ему приходится выслушать советы и комментарии немолодых дам, которые разбирают по косточкам его самого и потенциальных невест. Тон шоу позволяет зрителям смеяться над собой.

"Юмора на российском телевидении предостаточно, если не говорить о политической сатире: с ней Путин давно покончил. Пустоту заполняют банальности и низкопробные шутки", - пишет газета.

В России большинство телезрителей - немолодые люди. Активнее всего телевизор смотрят на расстоянии "многих часовых поясов от Москвы и Петербурга", где нет ни смартфонов, ни суши. Эти люди - политическая база Путина. Однако "некоторые из знаменитостей, которых зрители прекрасно знают, ополчились против Путина": например, Ксения Собчак. Алла Пугачева ("Барбара Стрейзанд с толикой Шер и большим сходством с Элизабет Тейлор", - разъясняет автор) поддерживает Прохорова, соперника Путина на президентских выборах.

"Российское молчаливое большинство уже не столь молчаливо", - пишет автор: так, на шоу "Пусть говорят", хотя правительство там не критикуют, обнажаются социальные проблемы, которые редко обсуждаются, например, проблемы инвалидов.

"Во всех этих передачах советское прошлое кажется очень далеким, но оно никогда надолго не пропадает с экрана", - пишет автор. По телевизору непременно идет хоть один исторический сериал из времен Сталина, Хрущева или Брежнева.

Причем история не всегда изображается в трагическом ключе. Например, ситком "Восьмидесятые" - странно-своевременный экскурс в прошлое: "напоминание об эпохе, когда многие россияне начали надеяться, что однажды будут жить в нормальной стране".