Психоаналитик Элис Миллер о психологических травмах, полученных в детстве, которые сделали Саддама Хусейна тираном, и о всеобщем феномене сочувствия к свергнутому диктатору, возникшем после его ареста.

Вскоре после ареста Саддама Хусейна, который многие люди восприняли с большим облегчением, внезапно во всем мире заметно усилилось сочувствие к тирану, до сих пор внушавшему страх. По-видимому, для возбуждения сочувствия достаточно того, что он больше не представляет собой никакой опасности.

Однако, по моему пониманию, в наших суждениях о тиране мы не можем исходить просто из нормального сочувствия отдельному человеку и забывать при этом о его поступках. Тем более что деспот еще жив, и мы не должны упускать из вида, с какой легкостью этот человек отправлял других людей на казнь. Характер тирана не меняется в течение всей его жизни: он злоупотребляет своей властью в деструктивных целях до тех пор, пока не столкнется с сопротивлением, или до тех пор, пока он может подавить любое сопротивление в зародыше. Потому как личная, неосознанная, скрытая за всеми известной деятельностью цель остается у него неизменной - забыть унижения, перенесенные в детстве.

Но поскольку данная цель недостижима, так как нельзя ни уничтожить, ни изменить прошлое, диктатор обречен на неудачу, за которую всегда приходится платить все новым и новым жертвам.

Само собой разумеется, я в целом выступаю против смертной казни, но за исключением того, что касается диктаторов. Для меня здесь речь идет не о "справедливом наказании", а скорее, о предупреждении, предупреждении новых убийств.

Диктаторы доказали, что им до их собственной смерти удается соблазнять и подчинять себе людей. Над этим они работают, пока живут. Даже будучи в плену, они перед судом и при помощи средств массовой информации находят открытую сцену для выступлений, в которых они умеют представить себя одновременно и жертвами, и спасителями. Они в детстве не знали основного права, права на человеческое достоинство, и поэтому они ищут ему замену в насилии и в обмане.

Поэтому продолжительный процесс - это то, чего они для себя желают, чего, однако, нельзя допускать ни в коем случае. Ведь на многих людей, пока в них живет ребенок, одновременно боящийся, уважающий и любящий собственного отца, который его бьет, жестокие соблазнители умеют производить впечатление.

Саддам Хусейн родился 28 апреля 1937 года и вырос в семье крестьянина, которая жила под Тикритом в нищенских условиях, не имея собственного клочка земли. По данным его биографов, родной отец Саддама оставил его мать незадолго или сразу после рождения ребенка. Его отчим, пастух, постоянно унижал мальчика, называл его сыном проститутки или собаки, безжалостно бил и мучил его самым жестоким образом. Чтобы максимально эксплуатировать зависимого ребенка, он до десяти лет запрещал ему ходить в школу. Вместо этого он будил его среди ночи и посылал на работу - стеречь стадо.

В течение этих лет, определяющих всю дальнейшую жизнь, каждый ребенок вырабатывает представления о мире и жизненных ценностях. У него формируются желания, об исполнении которых он грезит. У Саддама, который был пленником своего отчима, эти желания могли означать только одно - неограниченная власть над другими.

В его мозгу, вероятно, возникла идея, что он может вернуть себе украденное у него достоинство, лишь когда будет иметь над другими власть, какую имел над ним отчим. В его детстве не было других идеалов, других образцов: существовали только всемогущий отчим и он, жертва террора. Позже по этому образцу взрослый Саддам создал в своей стране тоталитарную структуру. Он не знал ничего иного, кроме силы.

Любой диктатор отрицает детские страдания и пытается забыть их через иллюзию собственного величия. Однако поскольку подсознание человека помнит все его прошлое, однажды оно вынуждает его к столкновению с собственной правдой. В том, что Саддам с его многомиллиардным состоянием искал убежище лишь на своей малой родине, в месте, где он ребенком никогда не получал помощи, ярко видна безвыходность, сопровождавшая его в детстве, что отчетливо иллюстрирует вынужденное повторение им своего прошлого.

В детстве у него не было ни одного шанса. Я уже писала, что большинство диктаторов не могли не злоупотреблять властью таким образом, чтобы она наконец компенсировала им полное бессилие в их детстве (Сталин с его мучительной манией преследования, Гитлер в бункере, Наполеон в ссылке, Чаушеску перед смертным приговором и Саддам в подземной норе).

А теперь в Европе со многих сторон поднимаются голоса насчет прав человека применительно к Саддаму Хусейну. Почему? Если судить поверхностно, это вызвано антиамериканизмом. Однако я вижу в этом гораздо более глубокие, эмоциональные мотивы.

Тиран, без сомнения, мобилизует вытесненные страхи когда-то избиваемых детей, которые никогда не могли обвинить своих отцов (не могут сделать этого и сегодня) и которые хранят верность своим отцам, несмотря на все перенесенные ими мучения. Такого отца символизирует любой тиран. Никто особо не переживал, когда сыновья Саддама были убиты без суда и следствия. А все потому, что они не были символом отца, привязанность к которому определялась слепой надеждой на то, что однажды тот превратится в любящего человека.

Избитые, замученные, смиренные дети, которым никто ни разу не пришел на помощь, как правило, испытывают впоследствии большую терпимость к жестокости родителей и одновременно бросающееся в глаза безразличие к страданиям других истязаемых детей. То, что они когда-то сами были таковыми, они ни в коем случае не желают вспоминать, и безразличие хранит их от того, чтобы у них открылись глаза.

Так они становятся "адвокатами зла", даже если они убеждены в своих гуманных намерениях. Но как им открыть правду? С раннего детства они должны были учиться подавлять свои истинные чувства и игнорировать их, они должны были следовать исключительно требованиям родителей, учителей и религиозных авторитетов. Теперь обязанности взрослого человека не оставляют им времени для осознания собственных чувств. Разве что они точно вписываются в патриархальную систему ценностей, в которой они живут.

Я не испытываю никакого сочувствия к взрослому, который в массовом порядке вешает, расстреливает или травит людей газами. Я считаю, что они, как Чаушеску, должны навсегда исчезнуть со сцены, потому что они могут существовать, только обладая властью, и из-за этого, пока они живы, они опасны для других.