Вчера российский министр иностранных дел Сергей Лавров не исключил, что вопрос об иранском атоме может быть вынесен на обсуждение Совета Безопасности ООН, дав понять, что Россия не будет против этого возражать. Но выльются ли признаки нетерпения, которое Москва проявляет в отношении своего иранского "партнера", в реальное изменение российской позиции, которое откроет путь к совместному давлению США, Европы и России на Тегеран? Иначе говоря, готова ли Москва пожертвовать своими крупными коммерческими интересами ради отражения угрозы распространения ядерного оружия?

Вчера в Берлине этот вопрос был в центре повестки дня европейской "тройки". На будущей неделе он будет непременно обсуждаться в Лондоне на совещании с участием США, ЕС, России и Китая.

До сих пор Кремлю удавалось придерживаться двусмысленной линии, сохраняя привилегированные отношения с Ираном. В геополитическом плане Тегеран нужен Москве как противовес оси США-Турция-Азербайджан, создающейся на Кавказе. В экономическом плане две страны, торговый обмен между которыми превышает 2 млрд долларов, стали тесными партнерами в области мирного атома: Россия обязалась содействовать развитию иранской энергетики, оказав Ирану техническую помощь в строительстве атомной электростанции в Бушере. Реактор этой АЭС, который должен вступить в строй в этом году, был построен российской государственной компанией "Атомстройэкспорт". Этот контракт принес Москве доход в 800 млн долларов.

До сих пор Москве удавалось, прячась за гарантии МАГАТЭ, парировать критику со стороны американцев, которые утверждали, что за этой гражданской программой скрываются военные амбиции. После избрания на пост президента Ирана радикала Махмуда Ахмадинежада президент Владимир Путин тепло поздравил его и предложил построить в Иране еще несколько гражданских реакторов по модели реактора в Бушере.

Однако после ужесточения иранских позиций и неуместных заявлений Ахмадинежада, который публично высказался за уничтожение Израиля и пожелал смерти Ариэлю Шарону, а затем объявил о возобновлении работ по обогащению урана, Москва оказалась вынуждена присоединить свой голос к голосу западных стран. "Мы признаем за Ираном право на создание собственного топливного ядерного цикла под контролем МАГАТЭ", - заявил вчера министр Сергей Лавров. "Но одновременно, - добавил он, - мы не можем не учитывать такие факторы, как экономическая нецелесообразность (обогащения урана на иранской территории. - Le Figaro), отсутствие реальной практической необходимости на данном этапе и вопросы, которые пока еще оставляют в силе подозрение о том, что эта программа может иметь скрытый военный аспект".

Это "подозрение", возникшее у Вашингтона много лет назад, нарастает и в Москве, которая отзывается о своем иранском партнере с "глубоким разочарованием". "Иранская проблема очень острая", - подчеркнул вчера Лавров. И "не надо забывать, что в Иране есть и достаточно развитая ракетная программа, ракеты среднего и дальнего радиуса действия". Таким образом, угроза вынесения вопроса на Совет Безопасности может стать реальностью. Как пишет Washington Post, Лавров беседовал на эту тему с Кондолизой Райс.