Немецкий политолог Ханс-Хеннинг Шредер считает, что "понятие "капиталист" не совсем точно подходит для олигархов". Олигархов на протяжении новейшей истории России, по мнению Шредера, было несколько типов. В своем интервью швейцарскому изданию Tagesanzeiger эксперт поясняет свою точку зрения.

"Так, первые олигархи, появившиеся в России в 90-х годах, были банкирами, как правило, относительно молодыми людьми без или все же со скрытым номенклатурным прошлым, причем все они разбогатели исключительно благодаря тесным связям с политикой, - напоминает Шредер. - В то время появился симбиоз между ельцинской элитой и банкирами". Но если при Ельцине политикой управляли именно олигархи, то при Путине все изменилось. Новый президент поставил их под свой контроль, особенно тех, у кого были политические амбиции, как, например, у Михаила Ходорковского. Одновременно, говорится далее, "под крылышком у Путина выросло новое поколение олигархов - но теперь уже из бюрократов". Определяющий принцип российской политики, в свою очередь, остался прежним - "маленькая группа богатых и сверхбогатых, связанных с политикой, и огромная масса бедных людей". При этом у тех, кто сейчас сидит у руля, продолжает политолог, "нет никакого желания делиться и тем более развивать демократию". Большая часть олигархов сегодня - "это уже крупные промышленники и финансисты, чьи производственные мощности находятся в России, а сами предприятия - в офшорах, и заниматься бизнесом в России они могут только потому, что связаны либо с аппаратом власти, либо с политическим руководством.

Так, например, глава "Роснефти", стоявшей за кампанией против главы нефтяной компании ЮКОС Михаила Ходорковского, и старый друг Путина по службе в КГБ Игорь Сечин в определенной степени является "кагэбэшным олигархом", отмечает Шредер.

Что же касается отношений между олигархами и властью в настоящее время, продолжает эксперт, "то хотя они и зависят друг от друга, атмосфера между ними продолжает оставаться напряженной". "Крупные частные концерны, используя сложные офшорные схемы, пытаются действовать максимально непрозрачно, что, естественно, вызывает недовольство у путинского руководства из-за того, что государство недополучает огромные денежные средства и оказывается не в состоянии контролировать денежные потоки, - поясняет политолог. - Такими же вещами занимаются и приближенные чиновников. Вот и приходится Путину проводить деофшоризацию".

Более того, с весны 2012 года в российской политике наблюдается "уклон в правую сторону" - Путин пытается мобилизовать правое крыло, а оно, как известно, (...) видит в олигархах врагов и считает крайне непатриотичным размещать деньги за границей. Тем самым, пытаясь мобилизовать большинство населения, Путин создает проблемы внутри элиты. "Российскому президенту постоянно приходится бороться на двух фронтах и постоянно следить за тем, чтобы альянсы, которые поддерживают его, не были разрушены". Олигархи же, как считает Шредер, находятся в несколько иной ситуации: "Хотя они и обладают огромной властью благодаря своим капиталам, большая часть из которых размещена за границей, им все равно ясно, что поодиночке у них нет ни единого шанса в том случае, если госаппарат решится взяться за них".

Вот и получается, констатирует Шредер, что существует некий симбиоз между политикой, высокопоставленными чиновниками и олигархами, и Путин, обладая самой сильной властью в этой "конструкции", может убрать любого, кто угрожает стабильности системы. Однако в Кремле, добавляет Tagesanzeiger, знают, что часто этого делать нельзя, иначе капитал начнет утекать за границу. "У Путина есть возможности влиять на олигархов, но и он нуждается в них для роста экономики. (...) Олигархам необходим режим, который сохранит статус-кво, окажется легитимен в глазах народа и не будет давить на них".

"По моему мнению, наилучшим вариантом для России было бы что-то вроде "Нового курса", то есть контролируемого перераспределения собственности. Властям необходимо заставить промышленников и олигархов принять участие в создании экономического роста, а это, в свою очередь, невозможно без устранения социального расслоения", - заключает автор.