Западная пресса анализирует интервью Владимира Путина газете Bild, отмечая, что посыл российского президента оказался "двойственным": Путин показал себя неожиданно мягким, но по нескольким вопросам своей непримиримой позиции не изменил. Sueddeutsche Zeitung утверждает, что Путину "было почти наплевать на то, как на Западе восприняли его интервью", подчеркивая, что президент избегал говорить на темы, касающиеся повседневной жизни россиян. Bloomberg View полагает: Путин с его ценностями слишком непривлекательный переговорщик для европейцев.

Московский корреспондент Der Spiegel Беньямин Биддер проанализировал интервью Владимира Путина газете Bild и пришел к выводу, что российский президент в целом "показал себя неожиданно предупредительным", но по нескольким вопросам своей позиции не изменил. Статья Биддера называется "Двойственный посыл Путина".

Как полагает автор, в интервью Bild Путин дал сигнал о том, что "он вновь хочет вступить в диалог с Западом - в том числе и потому, что не оправдались надежды на экономическую помощь Китая... Спустя два года конфронтации президент произвел настолько мягкое впечатление, что авторитетная московская газета "Ведомости" уже усмотрела начало оттепели: редакционная статья на первой полосе была озаглавлена "Мирный Путин". Впрочем, в замечании Путина об опасном росте нефтегазового дефицита, считает Биддер, "можно прочитать предостережение, что дестабилизация России принесет Западу больше вреда, чем пользы".

Из интервью в Bild Биддер вынес мысль, что основу "мирного сосуществования" России и Запада Путин видит в совместной борьбе с терроризмом. "Тот же тезис Путин еще в сентябре высказал в выступлении на Генассамблее ООН, - вспоминает автор. - А вот Украина, ставшая причиной конфликта России и Запада, наоборот, была упомянута ноль раз".

"Формулировки, которые избрал Путин, кроме того, подстегнули разговоры о том, что Москва, возможно, постепенно отмежевывается от сирийского диктатора Башара Асада", - продолжает корреспондент. Как отметил российский президент, говорить о предоставлении Асаду убежища в России "пока преждевременно". "Преждевременными" Путин в сентябре называл и разговоры о перспективе начала российских авиаударов [в Сирии], - напоминает Биддер. - Четыре недели спустя его самолеты приступили к бомбардировкам".

В некоторых вопросах Путин "непримирим", указывает автор. "Это касается, в первую очередь, оценки военной аннексии Крыма. Он называет ее "воссоединением с Россией" и возвышает аншлюс до акта божественной справедливости", - говорится в статье. Высказывание президента о многозначности слова "демократия", с точки зрения Биддера, следует толковать так: "Не вмешивайтесь во внутреннюю политику России". При этом "сам Путин фактически требует права голоса при решении вопроса о судьбе Украины", говорится в статье.

Московские обозреватели, чье мнение Der Spiegel приводит в конце статьи, полагают, что Запад может принять навязываемую Путиным модель, при которой НАТО надлежит отказаться от расширения на восток. По словам Сергея Караганова, Запад привыкает "к новой реальности, новым правилам игры". Экономист и публицист Евгений Гонтмахер соглашается: Запад "устал от этого конфликта". Как только будут исполнены обязательства, закрепленные в Минских соглашениях, санкции с России снимут, и крымский вопрос никакой роли не сыграет, полагает Гонтмахер.

Немецкая газета Sueddeutsche Zeitung в статье под заголовком "Путинский опиум для народа" пишет, что "Владимиру Путину, вероятнее всего, было почти наплевать на то, как на Западе восприняли его интервью немецкому изданию Bild". В нем, как отмечает автор материала Юлиан Ханс, "он не сказал ничего нового, хотя оно и породило массу новых дискуссий о вероломном продвижении НАТО и заставило людей снова гадать о том, кто же теперь Путин для Запада - друг или враг".

"Главное, что речь идет о международной политике, о несправедливости истории, короче говоря, о том, что никак не касается повседневной жизни россиян, говорить о которой президенту было бы крайне неприятно", - подчеркивает журналист. Он напоминает о том, что в 2012 году Путин в третий раз стал президентом благодаря обещанию сохранить стабильность и не допустить того, что пришлось пережить стране в дикие 90-е.

"Но то, что сейчас переживает народ, крайне далеко от стабильности, - резюмирует Ханс. - К внешнеполитической нестабильности, в которой братский украинский народ и еще вчера дружественная Турция превратились во врагов, добавился еще и социальный спад: все большему числу россиян не хватает денег на еду и одежду". Причина этого кроется в низкой цене на нефть и, как добавляет Sueddeutsche Zeitung, в самом Путине: для модернизации страны у него было 16 лет, которыми он так и не воспользовался.

Как пишет обозреватель Bloomberg View Леонид Бершидский, в недавнем интервью с Bild Путин оплакивал Европу, какой она могла бы быть, восхваляя Эгона Бара. Этот немецкий социал-демократ стоял за "восточной политикой" - курсом на сближение с советским блоком, целью которого было объединение Германии.

С точки зрения Бара, поддержка США стран Восточной Европы, в том числе их вступление в НАТО, была, отчасти, вызовом "старой Европе", а исключение России из общеевропейской системы безопасности - ошибкой.

"Более 40 лет Бар верил в переговоры с кем угодно, кто находится у власти, ради достижения целей Германии. Именно такое отношение Путин хотел бы видеть со стороны западного руководства", - полагает журналист. "Российский лидер не верит в независимость нынешнего европейского руководства, и хочет, чтобы оно было больше похоже на Бара в осознании того, что интересы Европы не всегда совпадают с интересами Америки", - отмечает он.

"Суть современных противоречий между Россией и Западом заключается в убеждении президента Владимира Путина в том, что государства Запада оттолкнули от себя ослабевшую Россию после распада Советского Союза вместо того, чтобы включить ее в общую глобальную архитектуру безопасности и экономическую систему", - пишет автор.

По мнению Бершидского, проблема с ностальгией Путина по Бару состоит в том, что он является слишком непривлекательным переговорщиком для европейцев. "Для Бара, левого политика 1960-1970-х годов, некоторые из провозглашаемых советских ценностей были приемлемы и даже желательны. Но ценности Путина, от "кумовства" до православного консерватизма, чужды его партнерам по переговорам", - считает автор.

"Представление Бара о всеохватной европейской экономической системе и структуре безопасности может еще возродиться, но это должно произойти после того, как Путин уйдет или ослабеет под грузом экономических проблем, как когда-то Горбачев", - заключает Бершидский.