Дебаты о легитимности "большой восьмерки" как форума мировой власти на данном этапе имеют столь давнюю историю, что их, вероятно, стоило бы включить в постоянную программу обсуждений на саммите.

К этому году они набрали еще больший вес в свете того, что Россия, которую критики G8 считают чужаком в этом клубе, в этот раз будет выступать принимающей стороной. Для критиков России, таких как Дон Маккейн, сенатор от партии республиканцев, она не является легитимным членом группы, фундаментальным принципом которой было то, что это клуб богатых и демократических стран. По мнению многих наблюдателей, Россия не соответствует обоим этим условиям.

Сэр Николас Бейн, бывший британский дипломат, написавший три книги о G8, говорит о России: "Они проявляют активность в политических вопросах и отмалчиваются, когда речь заходит об экономике и финансах. В этом году фокус на энергетике означает, что у России появилась обоснованная причина для участия в клубе".

Хотя энергетика, безусловно, является животрепещущей проблемой, недавние действия России, в частности в области газовой промышленности, означают, что многие официальные лица рассматривают Россию скорее как одну из проблем, которую им необходимо решить, чем как одного из членов G8, способного помочь в решении проблем.

Россия, кроме того, мало что может привнести в критически важные вопросы международной программы, которые не были тщательно разработаны предварительно. К примеру, торговые переговоры в Дохе дошли до критической точки, в то время как Россия все еще добивается просто вступления в ВТО.

Соглашение между Россией и США об условиях принятия России в ВТО, которое, вероятно, будет достигнуто в эти выходные, может быть представлено Москвой как признак того, что она занимает важное место за мировым круглым столом. Однако выглядит довольно странно, что председатель G8 вступает в одну из важнейших международных торговых организаций спустя 30 лет после того, как это сделали беднейшие неразвитые страны.

На саммите G8 придется выстраивать баланс между легитимностью и активностью. Задача клуба при его формировании в качестве "большой пятерки" в 1975 году первоначально формулировалась как возможность главам правительств побеседовать в интимной непринужденной обстановке у камелька.

Несмотря на легионы чиновников, журналистов, представителей различных лобби и деловых кругов, которые теперь присоединились к участию в собраниях "большой восьмерки", каковой стала эта организация сейчас, она все еще остается одним из немногих мероприятий в мире, предоставляющих роскошь продолжительного общения в небольшой группе.

Однако в области экономики, облик G8 еще более странно выглядит в текущих торговых и финансовых обстоятельствах. Сюда не входят стремительно прогрессирующие страны развивающегося мира, такие как Китай, и страны, имеющие реальное влияние в Дохе, такие как Индия, Бразилия и ЮАР.

Создана схема, по которой эти крупные развивающиеся страны приглашаются для участия в переговорах отдельно от основной части саммита. Российские власти первоначально презрительно фыркали по поводу приглашения этих стран даже на побочные встречи на саммите в этом году, но потом стало ясно, что этого требует специфика торговых переговоров.

Однако есть символическая и одновременно практическая причина, чтобы не приглашать такие страны, как Китай и Индия, в качестве полноценных членов G8.

Во-первых, членство Китая сделало бы идею об этом клубе как клубе исключительно демократических стран еще более размытой. Во-вторых, такие страны часто предпочитают подчеркивать свою солидарность с другими развивающимися странами.

Наконец, нынешние члены клуба боятся, что расширение сделает его громоздким и неэффективным. "Нежелание принимать их в качестве полноценных членов связано с тем, что вступление Китая еще больше подорвет первоначальную идею о G8 как клубе богатых демократических стран, - говорит сэр Николас. - Чем больше людей окажется за столом, тем меньше будет за ним проходить подлинно свободных обсуждений".