Шесть лет назад президент Буш объявил, что США выходят из Договора об ограничении систем противоракетной обороны от 1972 года, а также о намерении принять практические меры по защите от назревающих опасностей, исходящих от таких государств, как Северная Корея и Иран. После этого, вопреки господствовавшим опасениям, конец света не наступил. В ответе Москвы, который был дан в форме заявления президента Владимира Путина, выражалось неодобрение по поводу решения США, но подчеркивалось, что оборона США не несет в себе угрозы России, и сообщалось, что Россия значительно сократит свой стратегический наступательный потенциал. Таким образом, был кардинально опровергнут миф, будто выход из договора о ПРО повлечет за собой гонку вооружений.

В настоящее время США и Россия не сошлись во мнениях по вопросу о размещении 10 ракет-перехватчиков и вспомогательного радара в Европе - то есть о шаге, который имеет куда меньше стратегических последствий, чем отказ от договора о ПРО. Буш и его команда, отвечающая за национальную безопасность, весьма подробно разъяснили эту концепцию представителям элиты, которые ведают национальной безопасностью России. Москва возражает, ссылаясь на то, что элементы ПРО несут угрозу российскому сдерживающему арсеналу (сама сознавая необоснованность этого аргумента), и жалуясь на размещение американских войск близ российских границ (что напоминает ей о болезненной потере империи), а также отрицая факт ракетной угрозы со стороны Ирана.

Позиция России отражает ее растущую напористость в роли крупного игрока на международной арене, подкрепляемую высокими ценами на экспортируемые энергоносители. Москва жаждет вновь обрести статус великой державы и полагает, что для успеха необходимо изобразить Соединенные Штаты как источник опасности. США, как однажды сказал нам бывший видный российский чиновник, - это любимый враг русских.

Администрация Буша, проявляя немалую решимость, стремилась и стремится изменить воззрения России. В течение пяти лет США делают России предложение за предложением, вызываясь сотрудничать с российскими военными и промышленностью в области противоракетной обороны. Оба автора этой статьи имели касательство к этим инициативам: мы предлагали как совместную деятельность в скромном объеме - например, создание общего центра раннего предупреждения, так и более сложные в техническом и политическом отношении проекты. Всякий раз предложения отклонялись или решительно отвергались. Например, к предложению России использовать ее радар в Азербайджане прилагалось особое условие - требование, чтобы США отказались от строительства базы перехватчиков в Европе.

Не обескураженные безразличием Москвы к их идеям, Соединенные Штаты недавно предложили совместно выработать критерии близости угрозы со стороны иранских ракет, с тем чтобы США только после подтверждения определенных пунктов начинали эксплуатацию своих элементов ПРО в Европе. Но даже бывший командующий российских Ракетных войск стратегического назначения, рассмотрев возможности, продемонстрированные Ираном при недавнем запуске "космического корабля", предрек, что у Тегерана будут баллистические ракеты с радиусом действия 3500-4000 км, если не больше, возможно, уже в ближайшие несколько лет. По некоторым сведениям, Вашингтон предложил допустить российских наблюдателей на базы в США, а также, по достижении соглашений с правительствами соответствующих государств, на наши объекты ПРО в Европе. Тем самым мы сбили с толку наших союзников, в том числе Польшу и Чехию, и продемонстрировали недостаточную решимость защищаться от иранской угрозы.

Вместо того чтобы пытаться уговорить Россию сделать то, что противоречит ее интересам (как она считает), Соединенным Штатам следует удвоить усилия по продвижению двух инициатив, одобренных Бушем и Путиным, - инициатив, которые действительно пользуются в обеих странах широкой поддержкой. Глобальная инициатива по борьбе с актами ядерного терроризма за год с небольшим сильно разрослась: первоначально она объединяла 13 партнеров, а теперь их более 60. Россия охотно идет на такое сотрудничество, так как обеспокоена этой угрозой. Москва также предприняла усилия по внедрению новых подходов, призванных расширить использование атомной энергии таким образом, чтобы задачи энергетики и охраны природы выполнялись, а риск распространения ядерного оружия сокращался. Возможно, эти совместные усилия станут основой для сотрудничества в других областях и зададут позитивный тон отношений для нового российского президента.

В сфере противоракетной обороны Соединенным Штатам следует продвигаться вперед - точно так же, как это делает Россия, когда затронуты ее жизненно важные интересы. Нам следует и в дальнейшем уважительно и откровенно говорить о наших потребностях в размещении элементов ПРО, но четко дать понять, что США осуществят свои планы и без сотрудничества с Москвой. Если мы предложим что-то большее, чем нынешние предложения сотрудничества, то тем самым лишь поощрим упрямство России, сыграем на руку ее инстинктивному желанию вбивать клинья между США и их союзниками, а также стремлению Кремля тянуть время в надежде, что следующая американская администрация откажется от этой затеи в Европе.

В таких областях, где наши интересы действительно совпадают, а это проблемы распространения ядерного оружия и ядерный терроризм, нам есть чем заняться совместно с Россией. Но если мы будем дожидаться, пока она соизволит сотрудничать с нами по ПРО, то лишь потеряем еще больше времени и воссоздадим формальные признаки, если не суть, нашего противоборства в духе холодной войны, одновременно упустив шансы на совместные действия в сферах, жизненно важных для глобальной безопасности.

Роберт Джозеф занимал в администрации Буша пост заместителя госсекретаря, а Дж. Д. Крауч II - заместителя советника по национальной безопасности. Ныне оба - старшие научные сотрудники National Institute for Public Policy