"Для многих на Западе возвращение России на мировую сцену в течение последних нескольких лет стало неожиданностью, и не особенно приятной. После распада Советского Союза страну списали со счетов как региональную силу, заправочную станцию, притворяющуюся государством", - пишет директор Московского центра Карнеги Дмитрий Тренин в статье, публикуемой The New York Times.

"Однако пять лет спустя Россия все еще держится, несмотря на западные санкции, наложенные на нее за действия на Украине. По сути, она одержала военную победу в Сирии: сегодня Россия является влиятельной силой в стране, победа повысила ее престиж на Ближнем Востоке и материально подкрепила заявления Москвы о намерении вновь стать великой державой, - отмечается в статье. - (...) Россия не сверхдержава, но она вернулась в качестве важного независимого игрока. И в грядущие годы она будет играть в различных регионах по всему миру".

"(...) С российским военным вторжением на Украину в 2015 году завершилась попытка России вырваться из порядка, установившегося после холодной войны, при котором главенствовал Запад. Присоединение Крыма и поддержка сепаратизма на Донбассе не предвосхищали политику повторного завоевания территорий Восточной Европы, как боялись многие на Западе, но они однозначно сделали Украину и другие бывшие советские республики недоступными для любого расширения НАТО в будущем. (...) И если применение силы на Украине, по мнению Кремля, было в сущности оборонительным, то вторжение России в Сирию в 2015 году представляло собой рискованный гамбит с целью определить исход геополитических вопросов на Ближнем Востоке -знаменитом своей коварностью для аутсайдеров регионе, освобожденном Советским Союзом во время войны в Персидском заливе в 1991 году, - отмечается в статье. - (...) Достижения России на Ближнем Востоке выходят за пределы успеха в собственно Сирии. Москва получает преимущество от гибких полу-альянсов с Турцией и Ираном, договоренностей по ценам на нефть с Саудовской Аравией и возрожденных военных связей с Египтом. Она вновь стала игроком, представляющим некоторое значение, в Ливии, силой, от которой многие ливанцы ожидают помощи, чтобы сохранить единство страны, и потенциальным брокером между Ираном и странами Персидского залива - и все это наряду с поддержанием близких отношений с Израилем. Сегодня такой уровень вовлеченности на Ближнем Востоке очевидно выделяется на внешнеполитическом пейзаже России . И вряд ли станет исключением завтра. Уже на протяжении некоторого времени Москва параллельно с Вашингтоном занимается политическим урегулированием в Афганистане. В прошлом месяце Путин устроил прием для 43 африканских лидеров в Сочи; это был первый российский саммит с участием стран континента, где Москва продвигает себя прежде всего как партнера в сфере безопасности".

"Убедительность этого заявления подкрепляется не только опытом в Сирии , но и политической и материальной поддержкой Россией Николаса Мадуро в Венесуэле (...). Куба, также находящаяся под давлением администрации Трампа, укрепляет свои связи с Россией (...).Помимо левых режимов в Латинской Америке, Москва стремится к сотрудничеству с Бразилией (которая тоже является членом БРИКС), Аргентиной и Мексикой", - указывает автор публикации.

"Если судить по Ближнему Востоку, вновь ставшая энергичной внешняя политика России связана не столько с мировым порядком, сколько с местом России в этом порядке, - указывает Тренин. - (...) Когда она отправляется за границу, то делает это ради кордонов безопасности, как на Украине, ради статуса, как в Сирии, и преимущественно ради денег в других местах. Нет никакого великого замысла, но есть обширный поиск возможностей, основанный на плюсах каждого потенциального предприятия. Россия не навязывает моделей другим и в своем нынешнем состоянии вряд ли служит моделью для кого бы то ни было. И здесь-то и следует сделать большую оговорку. Россия очевидно прыгает выше головы. Ее внешняя политика размаха крупной державы не подкрепляется соизмеримой экономической мощью. Ее прежнее технологическое могущество сильно пошатнулось. Ее правящая элита слишком занята погоней за деньгами, чтобы уделять достаточно времени размышлениям и действиям в национальных интересах. И, конечно, во внешней политике России последнего времени была определенная доля промахов и откровенных провалов. (...) Однако, как бы то ни было, Россия вернулась, чтобы остаться. И другим лучше принять это и научиться с ней взаимодействовать (...) В мире, где все большие обороты набирает соперничество между США и Китаем, такие крупные независимые игроки, как Россия, могут сыграть важную роль в предотвращении накладной биполярной конфронтации".