Маленькому кафе, куда молодежь Владикавказа заходит выпить кофе, давно пора закрываться. Официантки выпроваживают посетителей, но Юрий Багров отмахивается от них.

"Не беспокойтесь", - говорит он своим гостям, вновь устроившись за чаем. Официантки снисходительно улыбаются. Багрова можно назвать местной достопримечательностью - он больше года не покидал Владикавказ.

Дерзкий 29-летний журналист ведет войну нервов с Федеральной службой безопасности России, и пока ФСБ выигрывает. В августе 2004 года у него отобрали внутренний паспорт, и он стал фактическим узником города.

"Это становится трудно выносить", - сказал Багров, известный своими часто острыми материалами с Северного Кавказа для Радио "Свобода", а ранее - для Associated Press.

Правозащитники утверждают, что в России президента Владимира Путина журналисты все чаще сталкиваются с запугиванием со стороны властей и коррумпированного бизнеса. Комитет по защите журналистов, главный офис которого находится в Нью-Йорке, в июле заявил, что "климат, в котором работают российские СМИ, ухудшается с пугающей быстротой".

С 2000 года было убито 12 журналистов, последним стал известный автор и политический аналитик Магомедзагид Варисов, застреленный 30 июня в Махачкале. Павел Макеев, репортер телеканала "Пульс", 21 мая был найден мертвым в районе Азова, где он решил снять незаконную гонку на драгах. Его камеру так и не нашли.

Количество уголовных дел против журналистов по обвинениям в клевете и оскорблении чиновников растет вдобавок к 6-8 тыс. гражданских исков, поданных в прошлом году, где бремя доказательств лежит на ответчике, заявил Олег Панфилов, возглавляющий московский Центр экстремальной журналистики.

"К сожалению, при Путине уголовный кодекс стали применять невероятно часто. В среднем мы насчитываем 30-35 дел в год. Это невероятно большая цифра, - сказал он. - Россия, может быть, единственная страна, где уголовные дела против журналистов возбуждают так часто".

По словам Багрова, его проблемы начались после серии материалов о контрабанде и коррупции. Наиболее острым он считает материал для Associated Press об исчезновении местного прокурора, который расследовал возможную причастность ФСБ к исчезновениям десятков молодых мужчин в Ингушетии.

Вскоре 10 агентов ФСБ пришли в 8 часов утра и обыскали его дом, машину и офис. В ордере говорилось, что они ищут материалы, используемые для подделки официальных документов, а также оружие, боеприпасы и наркотики. Но они забрали из дома всю исписанную бумагу.

"В 4 часа дня меня увезли в ФСБ, - сказал Багров. - Следователь велел мне написать объяснение, каким образом я получил российское гражданство".

Багров родился в Тбилиси, который после распада СССР стал столицей независимой Грузии. Старый советский паспорт оставался у него долгое время после того, как в 1992 году он переехал на родину своей матери, во Владикавказ. В 2003 году он обменял его на российский паспорт, но власти заявили, что паспорт не зарегистрирован надлежащим образом, оштрафовали его на 526 долларов и пригрозили депортацией.

Потом начались более пугающие вещи.

"Были телефонные звонки моей беременной жене, - сказал Багров. - Звонивший спрашивал: "Могу ли я поговорить с вдовой господина Багрова?" Такое было не раз".

Без документов, удостоверяющих его личность, Багров не может выехать из Владикавказа и подать заявку на новую аккредитацию, чтобы заниматься профессиональной деятельностью. Его терзает то, что он не смог попасть в Беслан, находящийся всего в 10 милях, когда боевики захватили школу.

Он подал заявление на получение нового паспорта, но ему не дали хода. Теперь паспортная служба говорит, что сможет выдать ему внутренний паспорт не раньше февраля. Заявление на загранпаспорт вообще забыто.

В сентябре журналисты со всего мира съехались в Беслан на годовщину захвата школы, во время которого погибли 318 заложников, но Багров не смог освещать это событие. Его на короткое время арестовали, когда он попытался выехать в Беслан.

Власти принимают меры, чтобы воспрепятствовать его работе и во Владикавказе. В мае, когда Багров брал интервью у участников антиправительственной демонстрации во Владикавказе, его остановил офицер ФСБ, который заявил, что для этого нужна аккредитация.

"Я сказал: "Я не могу ее получить, потому что у меня нет документов, которые вы же и отобрали", - вспоминает Багров.

"Я спросил: "Какой закон я нарушаю?" Он ответил: "Вам нужны проблемы, они у вас будут". Я сказал: "В последнее время я вижу вас слишком часто. Как вас зовут? Я записал наш разговор и планирую передать его на Радио "Свобода".

"Но не успел я добраться до своего офиса, как ворвался он и сказал: "Вы записывали наш разговор?" Я ответил: "Да". Он сказал: "Сотрите пленку". Я ответил: "Нет".

"Слова, которые я услышал, заставили меня стереть пленку. Он сказал: "Если вы ее не сотрете, я обещаю вам большие проблемы, а они вам совсем не нужны, когда ваша жена собирается рожать".

Итак, Багров остается завсегдатаем лучших городских заведений, а в Москве бывает только в своем воображении.

"Еще год меня не будут выпускать из города, - сказал он. - Все чиновники признают, что ситуация абсурдна. Но все они говорят, что ничего не могут сделать".