"Читая лицемерную статью Владимира Путина об американской политике в Сирии, я представил себе российского президента сидящим за клавиатурой в очаровательном розовом неглиже", - пишет Юджин Робинсон в The Washington Post.

Это померещилось автору в связи с конфискацией полицией в прошлом месяце сатирического изображения Путина в нижнем белье с выставки в Санкт-Петербурге. Художник Константин Алтунин после этого бежал из страны и теперь ищет убежища во Франции, несомненно, желая избежать судьбы панк-рок-группы Pussy Riot, участницы которой были приговорены к лишению свободы за антипутинское выступление в московском храме.

"Поэтому, когда Путин пытается читать лекции "американскому народу и его политическим лидерам" с позиции морального превосходства, его невозможно воспринимать всерьез, - пишет автор. - Что касается Сирии, зловещее и варварское правительство диктатора Башара Асада не продержалось бы и недели без щедрых военных поставок России. На руках Путина кровь десятков тысяч мирных граждан".

Тем не менее, статья Путина в The New York Times поднимает интересный вопрос: действительно ли президент Обама, который терпеливо дожидался многонационального решения, взял на вооружение идею американской исключительности? - продолжает Робинсон.

"Считаю очень опасным закладывать в головы людей идею об их исключительности, чем бы это ни мотивировалось", - написал Путин.

"Для меня концепция исключительности подкрепляет самый сильный аргумент Обамы в пользу военной операции в Сирии, - возражает автор. - Когда мы видим, как свыше 1400 мужчин, женщин и детей гибнут от отравляющего газа, нам не свойственно отворачиваться. Мы спрашиваем себя, можем ли мы что-то сделать. Мы взвешиваем затраты и преимущества, риски и выгоду, и делаем то, что в наших силах. Моральное оправдание удара по режиму Асада основывается на факте: если США ничего не сделают, никто не сделает".

"Да, мистер Путин, можете называть это американской исключительностью. Лично мне она нравится гораздо больше, чем российская", - заключает Робинсон.