Махмуд Ахмадинежад хочет заменить Усаму бен Ладена в качестве лидера в идеологическом и военном противостоянии с Западом. К такому выводу приходят многие аналитики, изучая заявления, сделанные иранским президентом о возобновлении реализации ядерной программы, об отрицании Холокоста и намерении уничтожить Израиль и видя поддержку антиевропейских манифестаций и беспорядков после публикации в Дании карикатур на пророка Мухаммеда.

"У Ахмадинежада два преимущества перед Усамой бен Ладеном, - поясняет Том Доннелли, эксперт по стратегическим вопросам dell'American Enterprise Institute в Вашингтоне, - он управляет государством и вскоре будет обладать ядерным оружием".

Государство - вот чего недоставало бен Ладену с момента свержения режима афганских талибов в 2001 году. Чтобы поддержать ячейки "Аль-Каиды", предлагается свергнуть саудовскую монархию и пакистанского президента, но все попытки в этих направлениях до последнего времени были безуспешными, такими же провальными, как попытки Абу Мусаба аз-Заркави прогнать американцев из Ирака.

"Иметь государство - означает иметь возможность опираться на территорию, фонды и армию, в слабости Усамы - сила Ахмадинежада", - подчеркивает Доннелли, по мнению которого "самое главное - то, что Иран вскоре будет обладать атомной бомбой, к чему уже давно стремится "Аль-Каида".

Обладание ядреным оружием означает возможность угрожать Западу еще более смертоносными терактами, чем 11 сентября, и это "делает Ахмадинежада в глазах фундаменталистов более мощным противником Запада по сравнению с бен Ладеном". Усама рискует потерпеть поражение и на идеологическом фронте: если именно он в 1998 году призвал к джихаду "против евреев и христиан", то сегодня Ахмадинежад идет еще дальше и, отрицая Холокост, истребление 6 млн евреев, демонстрирует намерение переписать историю.

За этим идеологическим наступлением стоит тот факт, что "бен Ладен взывал к фундаменталистам-суннитам, а Ахмадинежад хочет поставить во главу противостояния с Западом шиитов", подчеркивает иранец Амир Тахери, директор Politique International, известного исследовательского центра в Вашингтоне.

Нападения на европейские дипломатические представительства в Дамаске, Бейруте и Тегеране впервые показали большую эффективность ячеек, связанных с Ираном, по сравнению с ячейками "Аль-Каиды". Тахери делает еще один шаг и объясняет взлет Ахмадинежада внутренним поворотом к Исламской республике: "То, о чем говорит иранский президент, ничем не отличается от того, что говорили иранские лидеры начиная с Хомейни. Разница заключается лишь в том, что его предшественники следовали идее Монтазери, по мнению которого мир еще не готов узнать правду, а Ахмадинежад следует заповедям аятоллы Язди, который проповедует необходимость ясно излагать свою мысль и говорить то, что надо, чтобы об этом знал весь мир".

Доннелли соглашается: "Ахмадинежад был солдатом во времена кровопролитной ирано-иракской войны, и у него сложилось убеждение, что Исламская республика уже прошла первую фазу. Теперь он хочет возглавить вторую, делая ставку на шиитский радикализм".

Ветеран Ближнего Востока Ричард Мерфи, бывший посол США в Дамаске, ныне авторитетный член Совета по иностранным делам в Нью-Йорке, предлагает в качестве ключа к пониманию ситуации прочтение веры: "Ахмадинежад отличается от бен Ладена тем, что никогда не говорит от лица всех мусульман, но мы знаем, что в отношении веры аятоллы считают себя хранителями истинной интерпретации ислама, считая всех арабских лидеров невеждами или нечестивыми. Не случайно тот же Усама никогда не удостаивался внимания со стороны Тегерана".