За кровавым восстанием и похищением иностранцев в Ираке стоят также Иран и Сирия, так, кажется, полагает командующий американскими войсками в Ираке Джон Абизейд? Но, по мнению большинства политиков и аналитиков, близких к Белому дому, - нет, по меньшей мере, не в том смысле, что они провоцируют эти события или принимают в них участие.

Более того, у Тегерана и Дамаска нет единого плана по финансированию и вооружению повстанцев и похитителей. "Иран и Сирия могут желать нашего поражения и ничего не предпринимать, чтобы помешать этому", - говорит бывший посредник на ближневосточных переговорах Тони Зинни, - но они не намерены слишком компрометировать себя в наших глазах, поскольку у них совсем иные конечные цели".

Бывший генерал, командовавший в курдской зоне после первой войны в Персидском заливе, подчеркивает, что как Тегеран, так и Дамаск подверглись жесткой обработке со стороны Вашингтона с тем, чтобы они не вмешивались в иракские дела: "Кроме того, Сирия мечтает об установлении у Багдаде режима, подобного своему, а Иран надеется на появление исламской республики".

По мнению бывшего главы департамента ЦРУ по борьбе с терроризмом Винсента Каннистраро, Абизейд недоволен тем, что Сирия не блокировала границы, а Иран не оказывает давления на шиитских фундаменталистов. "Мне известно, что сирийская разведка продолжает передавать нам информацию по "Аль-Каиде", - завил Каннистраро, - но одновременно с этим пропускает на свою территорию группы террористов или боевиков".

Бывший глава департамента ЦРУ по антитеррору, находившийся в Ираке в течение недели, отмечает, что иранский режим "помогает шиитам, даже ас-Садру, но недолюбливает его, предпочитая ему аятоллу Систани". По мнению Каннистраро, Тегеран выступает за то, чтобы политический процесс был бы более мирным и привел бы к власти шиитское большинство: "Мне известно, что Иран пытается сдержать ас-Садра и подобрать более умеренное руководство".

Игра Дамаска и Тегерана, отмечает консультант администрации по исламским вопросам Даниэль Пайпс, имеет двойственный характер, но она направлена не на дестабилизацию Ирака, а, скорее, на то, чтобы вынудить Америку покинуть эту страну. Иран, отмечает консультант, в большей степени, чем Сирия, может повлиять на ситуацию.

С этой оценкой согласен и ведущий журналист Washington Post Дэвид Игнатиус: он пишет о том, что британцы ведут с иранцами тайные переговоры о восстановлении минимальной стабильности и о создании условий для передачи власти иракцам 30 июня этого года. С экспертом согласна и Los Angeles Times: "Буш рискует стать первым президентом США, который создаст исламскую республику".

Пайпс высказывает пожелание, чтобы этот исламизм был более миролюбивым и не усугублял кризис между арабами и израильтянами: альтернативой может стать хаос и гражданская война.

Администрация Буша опровергает эту гипотезу. В Вашингтоне настаивают на том, что новое иракское правительство будет представлять все этнические группы, все религии и политические течения и будет сотрудничать с Западом.

Администрация Буша вновь заявляет, что свободный и демократический Ирак изменит равновесие сил на всем Ближнем Востоке и станет моделью для исламского мира. Но большинство членов конгресса, в том числе и некоторые республиканцы, опасаются, что эта миссия невыполнима.

Глава комитета Сената по внешней политике Ричард Лугар отмечает, что другие мусульманские страны, в первую очередь Саудовская Аравия, выступают против проекта Буша. Он также не исключает того, что Сирия и Иран выйдут из иракского кризиса более сильными, одна страна будет играть ключевую роль в арабском мире, вторая займет доминирующие позиции в Персидском заливе и в Центральной Азии.

По мнению Каннистраро, Сирию и Иран можно считать вторым фронтом войны в Ираке. Фронтом, на котором Дамаск и Тегеран продвигаются с большой осторожностью, чтобы не спровоцировать США. На этом фронте Буш не может применить силу, несмотря на первоначальные угрозы, потому что его крепко удерживает Багдад и предстоящие президентские выборы. Но на этом фронте должен возникнуть диалог после или одновременно с диалогом в Ираке при сотрудничестве ООН, ЕС и России, такими же главными действующими лицами в прерванном диалоге между израильтянами и палестинцами.