На площади в центре чеченской столицы, Грозного, разыгрывается сюрреалистичная сцена. Группа молодых людей прогуливается по аккуратно заасфальтированным дорожкам, опоясанным свежевысаженной травой, в то время как другие фотографируются на фоне покрытого орнаментом фонтана.

Эта картина вполне могла бы быть сценой из другого мира, на время забытого - однако, чтобы вернуться в реальный мир, достаточно просто поднять глаза и увидеть разрушенные здания вокруг. Небольшой парк - это один из "экспонатов", отреставрированных в республике спустя годы войны и разрушений.

Владимир Путин начинает свой второй срок в Кремле, но наследие его жесткого подхода к урегулированию чеченского кризиса во время первого срока продолжает его преследовать. Предпринимаются усилия по реконструкции материальной инфраструктуры, однако прогресс достигается медленно. Восстановление доверия и личной безопасности остаются до сих пор иллюзорными.

Внешне положение вещей начинает улучшаться. В отличие от 2000 года, здесь уже не ведется боев с применением обычных вооружений. Большая часть Чечни номинально находится под контролем российских властей. Многие люди, которые бежали от насилия, начали возвращаться, и пешеходы, машины и магазины в Грозном демонстрируют беспрецедентный за последние годы уровень экономической активности.

Большинство лагерей беженцев в соседней Ингушетии закрыты, что подхлестывает поток беженцев, возвращающихся предположительно без давления со стороны местных властей. На самом деле, после того как возросло давление на чиновников с требованием "разрешить" проблему, смесь поощрений и угроз, конечно, сыграла свою роль.

Однако насилие в самой Чечне и вокруг нее по-прежнему продолжается. Временами оно прорывается очень далеко, выливаясь в теракты, такой, как, например, кровавый взрыв в московском метро в начале этого года.

Сотни тысяч россиян - милиционеров, военнослужащих министерства внутренних дел и министерства обороны и контрактников - получили психологическую травму во время боевых действий в Чечне. Возвращаясь домой, они часто приносят с собой свои неразрешенные проблемы.

Но самые крупные потери несет, конечно, сама Чечня. Вдалеке от объективов телекамер отнюдь не свободных телеканалов, которые вообще почти не обсуждают чеченские проблемы, мины, перестрелки и другие формы насилия до сих пор каждый месяц уносят десятки жизней федеральных солдат, мятежников, простых граждан и чеченских чиновников - без разбора.

По оценке Международного института стратегических исследований, за год до августа 2003 года погибло 4700 российских солдат - и эта цифра не сильно отличается от официального количества жертв за весь военный период с 1999 года.

Среди простых чеченцев живет страх перед зачистками, арестами и казнями. Даже Ахмад Кадыров, президент, изначально назначенный в 2000 году на пост главы республики Путиным, указывает, что после начала последней войны "исчезло" 3 тыс. человек. Уже давно в применении этого метода обуздания террора обвиняют, в основном, федеральные силы, однако к нему прибегают и силы повстанцев и преступные группировки. В последнее время правозащитные организации все чаще указывают на причастность к этим преступлениям собственных сил безопасности Ахмада Кадырова.

Кадыров, который обещал разрешить эту проблему, подчеркивает важность реконструкции материальной инфраструктуры республики. Однако пока в республике продолжается партизанская война и пока сохраняется подозрительность на международном и на внутреннем уровне, потенциальных инвесторов не так уж и много.

У Чечни есть собственные ресурсы, включая подконтрольные государству нефтяные заводы. Есть и деньги, предоставляемые федеральным правительством. Однако недавнее исследование государственной Счетной палаты вскрыло многочисленные злоупотребления в отношении большой части фондов, выделенных Москвой, между тем как в реальности было полностью восстановлено лишь небольшое количество объектов.

Одна из проблем заключается в том, что политика, которую пытается проводить Кадыров, - это попытка воспроизвести высокоцентрализованный стиль руководства в регионе, который не имеет такой политической традиции и где вместо этого власть всегда была разделена между несколькими старейшинами и группами. В условиях отсутствия такого механизма сегодня масштаб напряженности очень высок.

Изначально планировалось провести выборы регионального парламента вскоре или сразу же после президентских выборов, которые в прошлом октябре легитимировали Кадырова на посту президента. Теперь местные чиновники утверждают, что по таким причинам, как нехватка средств, парламентские выборы не могут состояться до октября 2004 года.

В это время стратегия Кадырова и Кремля, похоже, заключается в том, чтобы ликвидировать или переманить на свою сторону лидеров повстанцев вокруг Аслана Масхадова, бывшего президента, ставшего главным лидером мятежников. Однако это опасная стратегия.

Нынешний статус и ресурсы Масхадова уменьшились, на убыль идут оставшееся за ним влияние и доверие к нему. На смену ему приходит новое поколение более отчаянных и экстремистских чеченцев, которые не знают ничего, кроме насилия, и которые ничем не обязаны России.

В подобном хаосе растут возможности для финансирования и поддержки терроризма из-за рубежа. У Путина невелик выбор в сфере выработки эффективной стратегии для Чечни. Однако сегодняшняя ситуация чревата ответным огнем.