Теперь становится понятно, что произошло в казарме Челябинского танкового училища в Новый год, когда единственное в российской армии средство поддержания дисциплины породило свою самую знаменитую жертву.

В Челябинске в зале суда без окон постепенно всплывают подробности на процессе, который иллюстрирует самые мрачные аспекты военной службы в России, несмотря на публичные заверения в обратном.

Сержант, видимо, пьяный, назначил наказание молодому солдату, рядовому Андрею Сычеву, который, как и он, был призывником. Сычева подняли с постели в 3 часа ночи и заставили сидеть на корточках три с половиной часа. Когда боль усилилась и он пожаловался, сержант дважды наступил ему на лодыжку.

Эпизод мог бы быть на этом и исчерпан как ничем не примечательный пример оскорбительной дисциплинарной системы, получившей название "дедовщина". Но из-за полученных травм у Сычева развилась инфекция, которая привела к ампутации ног и гениталий, а затем - к громкому скандалу.

Судьба Сычева заставила изначально все отрицавших лидеров, включая министра обороны Сергея Иванова, отреагировать на скандал. Они пообещали наказать виновных и положить конец этому явлению.

Суд, впрочем, поставил под сомнение действия военных прокуроров и показал, как глубоко дедовщина укоренилась в российских казармах, по-прежнему заполненных преимущественно призывниками, несмотря на всеобщие выступления против призыва.

Дело, подготовленное прокуратурой против сержанта, которого обвиняют лишь в превышении своих полномочий, похоже, рассыпается.

Один из свидетелей обвинения отказался от своих показаний и перестал являться в суд. Другие изменили на противоположные свои показания следователям о том, что они видели или слышали, что произошло. Свидетели сообщили в суде, что некий генерал велел трем солдатам не выступать в суде, хотя они не подчинились и все равно дали показания.

Мать Сычева Галина заявила, что незнакомый чиновник, имеющий свободный доступ на территорию военного госпиталя, неоднократно предлагал ей отказаться от дела в обмен на квартиру и 100 тыс. долларов. Он отстал, сказала ее дочь Марина Муфферт, только когда семья публично пожаловалась.

Пресс-секретари министерства обороны и военной прокуратуры отказались обсуждать обвинения в подкупе и попытках генерала оказать давление на свидетелей, хотя новый военный прокурор Сергей Фридинский обещал их расследовать.

Главный военный прокурор Александр Савенков назвал это самым "циничным и дерзким преступлением", какое он видел в своей карьере, но в июле его сменили в ходе кадровых перестановок в Генеральной прокуратуре. Его преемник 4 августа похвастался, что случаи дедовщины пошли на убыль, что противоречит статистике, представленной в тот же день его начальником, новым генеральным прокурором Юрием Чайкой.

Муфферт, которая приходит в суд каждый день, приезжая из Екатеринбурга, который находится в 120 милях к северу от Челябинска, заявила, что армия умышленно препятствует прокуратуре, хотя высшее руководство называет этот суд свидетельством того, что оно очень серьезно относится к наказанию за издевательства.

"Хотелось бы верить в справедливость, - сказала она в понедельник во время перерыва, - но с каждым днем надежды у меня меньше".

Дело Сычева потрясло российскую армию как никакой другой скандал с тех пор, как в 2000 году затонула подводная лодка "Курск" и на ее борту погибли 118 моряков после взрыва торпеды во время учений, а командиры лгали о причине и спасательной операции.

Отчасти скандал разгорелся из-за ужасного характера его травм, но также и из-за того, что этот случай подтвердил распространенный страх перед опасностями военной службы, связанными не с боями, а с армейскими дисциплинарными методами.

Дедовщину часто трактуют как издевательства, похожие на ритуал посвящения, но она превратилась в нечто большее. Это система иерархии и дисциплины, в которой старшие призывники имеют непререкаемую власть над младшими. Система настолько формализовалась, что существуют четыре уровня, через которые проходит каждый призывник. Те, кто когда-то был подчиненными, становятся господами тех, кто приходит за ними.

По армейским отчетам, которые оспаривают как недостоверные, в прошлом году 16 солдат погибли в результате дедовщины, а еще 276 покончили с собой. Критики утверждают, что эти самоубийства, равно как и смерти, причинами которых названы преступления или несчастные случаи, являются проявлениями дедовщины, которые командиры скрыли, чтобы не привлекать внимания.

4 августа Чайка объявил, что в этом году было 3,5 тыс. сообщений об издевательствах, тогда как в 2005 году их было 2798; эта цифра может отражать рост числа сообщений о таких случаях, к чему призывает командиров Иванов. В этом году, сообщил Чайка, в результате дедовщины уже погибло 17 солдат, тогда как в Чечне за это же время погибло в боях 36 солдат.

Иванов, который одновременно является вице-премьером и считается вероятным преемником президента Владимира Путина, поначалу пытался преуменьшить значение дела Сычева. Спустя более чем три недели после происшествия он сказал, что не думает, что произошло что-то серьезное, иначе он знал бы об этом.

Позже он назвал это дело "вопиющим случаем" и пообещал наказать виновных. В то же время, добавил он, оно не должно стать поводом для беспочвенных обвинений в адрес всей армии, в особенности генералов и адмиралов. Он обвинил другие факторы, не имеющие отношения к армии, такие как рост преступности и насилия в обществе. Выступая в феврале в нижней палате парламента, он заявил, что в России дедовщина начинается с детского сада.

В 2004 году организация Human Rights Watch, которая провела обширное исследование дедовщины, сообщила, что система в настоящее время используется с нарушением правил, подрывая боеготовность и приводя к гибели десятков солдат ежегодно, одновременно нанося "серьезный и нередко пожизненный ущерб физическому и психическому здоровью" тысяч призывников.

В Челябинске судят трех солдат, хотя только одного, младшего сержанта Александра Сивякова, напрямую обвиняют в издевательствах над Сычевым. Остальным предъявлены обвинения в издевательствах над другими призывниками. К моменту инцидента Сивяков прослужил год, а Сычев провел в армии только полгода.

В СМИ произошедшее в новогоднюю ночь описывали как беспричинное пьяное нападение, затронувшее нескольких солдат. В сообщениях ошибочно говорилось о пытках и изнасиловании.

В действительности, как явствует из показаний, в том числе из рассказа самого Сычева, подробности банальнее, хотя результат не менее печален.

У батальона был новогодний вечер в казарме. Когда он кончился, Сивяков остался недоволен тем, как солдаты убрали оставленный беспорядок. По пока не выясненным причинам он решил наказать рядового.

"Сержант сказал, что я плохой солдат", - говорится в письменных показаниях Сычева, зачитанных прокурором. (Он по-прежнему находится в больнице в Москве и по состоянию здоровья не может лично давать показания, утверждает прокуратура. Комиссия из трех судей не удовлетворила ходатайства защиты о его доставке или временном переносе суда в Москву.)

"Сивяков, - продолжает рядовой, - сказал, что научит меня выполнять приказы".

В наказание он должен был сидеть на корточках на подушечках пальцев ног, и эта поза скоро стала мучительной.

Сычев заявил, что до этого у него не было проблем с сержантом, который как раз в этот вечер поднялся на следующую ступень в иерархии дедовщины, отметил его адвокат. По словам Сычева, от сержанта пахло спиртным.

Сычев, которому тогда было 18 лет, по словам его сестры, хотел служить в армии, что большая редкость в стране, где примерно 90% мужчин ухитряются избежать формально обязательной двухлетней службы. "Его отец служил, - добавила она. - Его дед служил. Все мужчины в нашей семье служили. Даже вопроса такого не было".

Когда наказание кончилось, говорится в показаниях Сычева, он не мог сразу встать. Он посидел от 5 до 15 минут, но затем вернулся в кровать. Когда он проснулся в этот день, у него болела нога. К 3 января он был прикован к постели.

Поскольку в больнице воинской части персонала не было по причине праздников, во время которых в России почти все заведения закрыты, он обратился за помощью к медикам лишь 4 января. Первый осмотр выявил тромбофлебит, отек, вызванный сгустком крови.

К 6 января его состояние ухудшилось, и его перевели в гражданскую больницу в Челябинске, где врачи обнаружили гангрену, распространившуюся по его нижним конечностям, и на следующий день начали ампутировать их. Мать узнала о его состоянии лишь после первой ампутации.

Сивяков, который во время суда сидит в клетке, время от времени перешептываясь с матерью, находящейся в зале, отрицает свою вину. Его адвокаты пытаются оспорить многие доказательства, представленные прокуратурой, пока без большого успеха.

Одна из его адвокатов, Елена Устинова, заявила в интервью, что прокуратура оказывает давление на солдат, добиваясь показаний против сержанта, который еще не давал показания в свою защиту и заявил, что из него сделали козла отпущения.

Адвокаты сержанта говорят, что он не сделал ничего, чтобы травмировать Сычева, и возможной причиной травм солдата является заболевание, существовавшее у него до армии. (В пятницу военный врач дал показания на стороне защиты и заявил, что инфекционное заболевание крови было у Сычева за несколько месяцев до Нового года.)

Рядовой Сергей Горлов, один из тех солдат, которым велели не давать показания против сержанта, занял свидетельское место в понедельник и заявил, что проснулся в 5 часов утра и увидел сержанта и сидящего на корточках Сычева. Он сказал также, что как минимум дважды слышал, как рядовой стонет. Защитники заметили несоответствия в его рассказе и задали вопросы о том, как он мог узнать Сивякова в темной казарме.

Несмотря на шум вокруг этого дела, министерство обороны не проявляет большой заинтересованности к искоренению дедовщины как таковой, занимаясь лишь теми случаями, которые всплывают на поверхность. Критики утверждают, что только прекращение призыва и создание профессиональной армии с обученным сержантским составом может покончить с дедовщиной как средством поддержания дисциплины в войсках.

Даже Горлов выразил смешанные чувства по поводу этой практики. "Не думаю, что она когда-нибудь исчезнет", - сказал он.

Рядовой Олег Макарин, другой солдат, которого убеждали не давать показания, сказал, что у этой системы есть свое место в российской армии.

"В дедовщине есть плюсы и минусы, - заявил он у здания суда. - Проще руководить армией, если старшие смотрят за младшими". Он помолчал, нервничая, и сказал, прежде чем уйти курить: "Надо знать границы".