В ноябре министр иностранных дел Ирака Тарик Азиз приезжал в Москву в качестве лоббиста интересов Саддама Хусейна. Воспользовавшись возможностью выступить по национальному телевидению, он высказал то, что наверно давно хотелось сказать многим бывшим государствам-партнерам Советского Союза.

В течение последних 10 лет многие высокопоставленные чиновники российского правительства работали, не подозревая об "истории взаимоотношений России с ее друзьями советского времени, - сказал он. - Многие из них думали, что только с помощью Запада можно решить проблемы России".

Но, как добавил он, при президенте Путине ситуация начинает меняться. "Сейчас российские власти понимают значение многовековых традиций добрых отношений с Востоком - Ираком, арабским миром, Индией и Китаем".

Он мог бы добавить сюда еще Северную Корею, Иран, Ливию, Анголу и, на этой неделе, Кубу, куда летит Путин - первый советский лидер после президента-реформатора Михаила Горбачева, приезжающего на этот остров, который как у русских, так и у американцев вызывает множество исторических воспоминаний о напряженных временах Холодной войны.

Всего за девять месяцев своего пребывания в должности президента Путин успел существенно расширить внешнеполитическую сеть, восстановить отношения Москвы с традиционными государствами-клиентами советской эры, в том числе т.н "государствами-изгоями", обвиняющимися либо в поддержке терроризма, либо в разработке оружия массового поражения, либо и в том, и в другом.

Но существенным отличием от советской эпохи является то, что Путин вышел на сцену старого советского блока как иностранный бизнесмен-политик. Многие члены этого блока в настоящее время являются новыми, развивающимися демократиями с рыночными экономиками, но есть среди них и отстающие, как, например Куба. Им тоже придется переходить к новой экономической системе, поскольку советские субсидии перестали поступать еще десять лет назад.

На этой старой территории Путин ищет новые возможности, как для страдающей российской промышленности, так и для внешней политики, где страна чувствует себя более уверенно - она ведет себя более конструктивно в вопросах войны и мира, но и более напористо в тех случаях, когда речь заходит и торговле и интересах государстванной безопасности.

"Внешняя политика Путина напоминает мне коктейль "Красная звезда", - сказал Андрей Козырев, занимавший пост министра иностранных дел в правительстве Бориса Ельцина. - Это старая идея антиамериканизма, которую поддерживают отщепенческие режимы - от Слободана Милошевича до Саддама Хусейна - с примесью четко определенных коммерческих интересов".

Однако Козырев возлагает на Путина большие надежды. Он утверждает, что российский лидер стремится удовлетворить широкий спектр российских избирателей, одновременно и балуя старых диктаторов, и делая шаги в сторону Запада.

"Поддержка такого баланса - абсолютное условие для того, чтобы рыночные реформы продолжались, и я должен поздравить его, - заявил Козырев, добавив, что вследствие необходимости такого внутриполитического балансирования Путину не удалось создать непротиворечивое впечатление о России в мире.

"Существует стремление быть независимым и целеустремленным, но нет никакой четкой всеохватывающей стратегии, - подчеркнул он. - Все сводится к серии неуклюжих шагов, из-за которых создается впечатление, что ты хочешь казаться другим лишь для того, чтобы быть другим, и начинаются разговоры о том, что причиной этого может быть национальный комплекс неполноценности".

В чем бы ни состояла внутренняя мотивация, Путин "изменил динамику американско-российских отношений, - считает Майкл МакФол из Московского центра Карнеги, обсуждавший в ноябре внешнюю политику Путина со многими кремлевскими чиновниками. - Во времена Ельцина мы все время приходили к президенту со списком предложений, и нам всегда было очень сложно уговорить его сотрудничать с нами, - заметил МакФол. - Путин изменил эту динамику. Теперь вдруг нам приходится отвечать ему, и честно говоря, некоторым это не нравится".

Многие аналитики говорят, что значительная часть путинской дипломатии кажется им прагматичной и конструктивной. Они приводят в пример визит российского лидера в Северную Корею, когда он предупредил Ким Чен Ира о том, что корейская ядерная программа создает угрозу стабильности в Азии. На Ближнем Востоке он пользуется каждой возможностью для того, чтобы добиваться прогресса в мирном урегулировании и снижать уровень насилия. В ноябре ему даже удалось дозвониться до премьер-министра Израиля Эхуда Барака, в тот момент, когда в Кремле находился палестинский лидер Ясер Арафат.

Но при этом он бросил вызов вашингтонскому предложению о создании системы ПРО и предложил распространить эту систему на Европу, не нарушая таким образом договор 1972 г., запрещающий создание национальных ПРО.

В марте, когда Путин стал президентом, многие аналитики утверждали, что он будет внутриполитическим президентом. Но он начал работать с ближней и дальней заграницей, возвращать на российские рынки старых клиентов российской промышленности - нефтяной, оборонной, металлургической, атомноэнергетической - собирать миллиарды долларов долгов, неоплаченных клиентами Москвы еще с советских времен.

Россия подписала соглашение о строительстве ядерных электростанций в Китае, Индии и Иране. Ожидается, что Путин будет говорить с кубинским лидером Фиделем Кастро о том, могут ли бывшие союзники возобновить строительство атомной электростанции, прекращенное в 1992 г. Кроме того, может обсуждаться вопрос о российских инвестициях в крупные кубинские никелевые месторождения.

Осенью Путин посетил Нью-Дели, став таким образом первым российским лидером приехавшим в Индию за последние восемь лет, и подписал многомиллиардный контракт на продажу сверхзвуковых истребителей, танков и прочего тактического оружия для индийской армии. В Индии и Китае Россия стремится захватить большую долю международного рынка вооружений. И в Анголе, где некогда советские и кубинские войска вместе выступали против сил, поддерживаемых Западом, Москва теперь пытается включиться в разработку нефтяных и алмазных месторождений. Кроме того Россия может продать оружие правительственным войскам, 25 лет пытающимся подавить мятеж Ионаса Савимби.

Подобными действиями Путин увязывает интересы России с прежними интересами Советского Союза, но без прежнего идеологоческого наполнения. Самое лучшее, что смог сказать Путин о Кастро, предваряя свою поездку на Кубу, это: "Куба - наш традиционный партнер", а также: "Куба всегда имела для нас огромное значение в силу своей неизменно независимой позиции".

Его комментарии не вполне соответствуют восторженной риторике коммунистического периода.

Осенью Путин разорвал соглашение, подписанное в 1995 г. вице-президентом Элом Гором и премьер-министром Виктором Черномырдиным, согласно которому Россия обязывалась прекратить продажу обычных видов вооружений в Иран.

Несмотря на то, что большинство российских экспертов по внешней политике не соглашаются с Путиным в вопросе об Иране, им есть что сказать в его защиту.

"Россия не считает Соединенные Штаты своим врагом, и точно так же нашим врагом не является и Иран, страна, которая платит твердой валютой за наше оружие", - сказал Алексей Арбатов, депутат парламента от либеральных сил, член Комитета по обороне.

Бывший министр иностранных дел Козырев не поддерживает сближение Путина с Ираном, но подчеркивает, что некоторые вопросы безопасности Россия может решить лишь при поддержке этого государства. "Не надо забывать, что Иран является противовесом афганскому "Талибану", - сказал он, добавив, что Иран тем не менее никогда не сможет перевесить зависимость России от западных технологий и инвестиций.

Путин, похоже, это понимает и пытается теснее увязывать российскую внешнюю политику с европейской, а также гарантировать России постоянное место среди индустриально развитых государств и в глобальной торговой системе.

"Он в первую очередь - сторонник европейской интеграции, - говорит МакФол из Московского центра Карнеги. - Он понимает, что в конце концов с точки зрения российского будущего стране лучше всего стать частью Европы".