Созданная в 2003 году неоконсервативная ассоциация Project on Transitional Democracies ("Проект для демократий переходного периода"), которую возглавляет Брюс Джексон, собирает средства для финансирования неправительственных организаций, действующих в странах бывшего советского блока, с целью ускорить появление там демократии. Штаб-квартира ассоциации находится в Вашингтоне.

- После крушения СССР прошло 14 лет. Как вы оцениваете успехи демократизации бывших советских республик?

- Движение к демократии и рыночной экономике в России остановилось. Этому есть два объяснения. Во-первых, мы не разработали базовых правил перехода к демократии в бывшем СССР. Нужно было сделать это еще в 1989 году. Во-вторых, как говорит Збигнев Бжезинский, Россия переживает финальную стадию своих имперских притязаний. Через десять лет они рухнут. Но пока мы - если не физически, то ментально - видим перед собой советскую империю. Украина - это главный тест. Если эта страна встанет на путь европейской интеграции, это будет концом русских имперских амбиций. Второе, за чем нужно следить, это чеченский конфликт. Если Москва признает, что ведет колониальную войну, это может открыть путь для демократии в России.

- Какую роль играет Владимир Путин в отношении обществ, стремящихся к эмансипации?

- Очевидно, что он составляет часть проблемы. Он взял на вооружение классическую царистскую концепцию имперского государства. Это выражается в политике, враждебной к неправительственным организациям и к свободе печати. Во всех постсоветских государствах, где получило развитие гражданское общество, можно относительно быстро построить демократическую систему. И наоборот, в Узбекистане или Киргизии, где этих структур не существует, сделать это очень трудно. Уроки незавершенной киргизской революции, белорусского застоя и крушения надежд узбеков состоят в том, что в этих странах не было крепкого общества, готового к ненасильственным акциям, способного следовать таким критериям, как уважение меньшинств, свобода прессы и наличие парламентской оппозиции, создавать коалиции. Никто не хочет, чтобы путь к демократии пролегал через террор Французской революции или большевистскую стадию русской революции. Политическая организация важна, но поддержка со стороны гражданского общества еще важнее.

- Существовали ли все эти условия в Грузии во время "революции роз" 2003 года?

- Грузинское общество очень пестро. Неправительственные организации всегда были там очень активны. Можно было бы пожелать, чтобы Грузия следовала более высоким этическим нормам, но нельзя сказать, что этой стране недостает плюрализма.

- Как вы оценивается позицию американской администрации, европейских правительств и неправительственных организаций в отношении демократических устремлений в бывшем СССР?

- Роль западных стран в целом и США в частности в значительной мере переоценивается. Основная часть работы делается на месте самими людьми. Запад обожает поздравлять себя с успехами, но когда приезжают Сорос и компания, выясняется, что главное уже сделано. Внешняя поддержка чаще исходит от соседних стран: Словакии, Швеции, Литвы... От стран, которые могут служить моделью или имели аналогичный опыт. Помощь Центральной Европы имеет все шансы быть более эффективной. Эти люди говорят по-русски, знакомы с местными реалиями, и это не светские болтуны. В Грузии немцы появились очень рано: они помогли стране избежать финансового краха. Нужно помочь молодым демократиям пройти критический порог первых двух-трех лет. Мы подталкиваем Европейский союз к тому, чтобы он работал в этом направлении.

- Что вы можете сказать по поводу переизбрания на третий срок казахского президента Нурсултана Назарбаева, набравшего 91% голосов?

- Проблема вокруг результатов голосования усиливает значимость этой страны в наших глазах. Президент Назарбаев достаточно силен в политическом плане, а Казахстан достаточно богат, чтобы перейти к демократии, но этого не происходит. Может быть, Казахстан боится реакции русских? Зачем популярному президенту прибегать к автократическим методам, чтобы быть переизбранным? Не воспринимается ли там демократия как угроза? Возможно, эти выборы прошли не на самом высоком уровне, но, по крайней мере, в Казахстане вопрос о проведении демократических реформ является ключевым. В Узбекистане и в Туркменистане он даже не поднимается. Мы следим за Казахстаном с большим интересом. Если есть в Центральной Азии страна, с которой можно начать, то это именно он.