Белый дом говорит о договоре с Северной Кореей как об успехе многосторонней дипломатии Кондолизы Райс и полагает, что он является примером, которому должен последовать Иран. "Шестисторонний стол переговоров оказался самой лучшей возможностью для использования дипломатии с целью урегулирования вопроса о ядерных программах Северной Кореи", - прокомментировал президент Буш, имея в виду многостороннюю инициативу, благодаря которой с 2002 года в переговорах участвуют Токио, Пекин, Москва, Сеул и Вашингтон.

И если всего лишь 4 месяца спустя после проведения первого ядерного испытания Пхеньян согласился закрыть ядерные объекты в Йонбене и начать демонтировать другие объекты в обмен на пакет помощи в 300 млн долларов, то это лишь потому, что "все участники переговоров разделяют обязательство по превращению Корейского полуострова в безъядерную зону", подчеркнул Буш. Высокая оценка многосторонних усилий должна стать признанием для Райс, которая с момента вступления в должность главы Госдепартамента в январе 2005 года, по ее словам, делала ставку на "дипломатию" в деле решения этого кризиса. Именно Райс, тем не менее, избрала осторожную позицию, комментируя достигнутое соглашение: "Через 60 дней деятельность на ядерных объектах будет остановлена, и вслед за этим начнется этап демонтажа, подпись Северной Кореи свидетельствует о том, что она готова принять стратегическое решение, но оно не будет выполнено до тех пор, пока мы не увидим, что демонтаж осуществлен". Это означает, что Белый дом будет следить за каждым шагом, чтобы не быть одураченным, как это произошло с администрацией Клинтона, подписавшей в 1994 году аналогичный договор, который Пхеньян использовал для того, чтобы выиграть время.

Об опасности того, что Буш и Райс могут попасть в такую же ловушку, как и Клинтон, говорил Джон Болтон, бывший постоянный представитель США при ООН. По его словам, "договор стимулирует другие страны следовать по ядерному пути", потому что "гарантирует экономические награды тем, кто стал обладателем атомной бомбы". "Администрация Буша вышла из этих переговоров крайне ослабленной в момент, когда ситуация в Ираке и Иране требует того, чтобы мы были сильными", - добавил Болтон, поддерживая критику со стороны неоконсерваторов: от National Review Online, согласно которому "мы вернулись в 1994 год", до эксперта по стратегическим вопросам Николаса Эберштадта из American Enterprise Institute, который говорит о "дипломатическом прикрытии развития атома в Пхеньяне".

На критику ответил Кристофер Хилл, посол, который по поручению Клинтона работал на Балканах и которому Райс поручила вести переговоры с Северной Кореей. По его словам, разница с 1994 годом заключается в том, что "в то время было соглашение с одной лишь Америкой, но теперь в нем участвуют шесть партнеров, включая Китай". Именно Хилл проложил дорогу к достижению соглашения, начав марафон переговоров с глазу на глаз с северными корейцами, иными словами, следовал формуле, которую отвергал Болтон. Одним из итогов прямого диалога между США и КНДР стало обязательство Буша вычеркнуть Пхеньян из списка стран-террористов и отменить двусторонние санкции, одновременно с Токио и Сеулом.

Если Болтон опасается, что Пекин направит вдохновляющее послание Тегерану, то Райс думает иначе: "Это соглашение является посланием Ирану, потому что показывает, что мировое сообщество в состоянии свести воедино свои возможности", чтобы противостоять распространению ядерного оружия. "Пекинское соглашение является примером для Ирана с той лишь разницей, что мы не хотим, чтобы у Ирана уже была атомная бомба", - добавил пресс-секретарь Белого дома Тони Сноу. Спустя несколько часов директор МАГАТЭ Мухаммед эль-Барадеи заявил: "То, что произошло, свидетельствует о том, что для решения самых деликатных ядерных вопросов переговоры могут оказаться крайне полезными". За 10 дней до истечения срока, установленного резолюцией ООН 1737, по прекращению реализации иранской ядерной программы это означает, что если в Тегеране кто-то готов предпринять четкие шаги назад, то мировое сообщество может ответить такой же щедрой помощью, какая была обещана Пхеньяну. Возможно, не случайно Сноу выступил по вопросу об иранских бомбах, используемых повстанцами в Ираке, чтобы сказать, что они поступают не от "правительства, а от руководящих кругов Ирана". Как бы говоря, что среди аятолл могут быть собеседники и по ядерному вопросу.