В Польше опубликована книга дневниковых записей Кароля Войтылы - Папы Римского Иоанна Павла II, сообщают Марко Ансальдо и Агнежка Закржевич в газете La Repubblica.

"Почему его дневниковые записи не были сожжены, как он просил? Эти записи, ревностно охранявшиеся его личным секретарем, после смерти Иоанна Павла II были перевезены в Краковскую епархию, где дон Станислав Дзивиш, ставший кардиналом и преемником Кароля Войтылы на посту церковного главы города, совсем недавно их опубликовал в издательстве "Знак" под названием "Я всецело в руках Божьих. Личные записки, 1962-2003", - сообщают журналисты.

Не все в Польше положительно восприняли данный шаг. Более того, полемика не стихает. Польский издатель выражает уверенность, что эту книгу должны прочитать все, но не отвечает на вопрос о тираже и о том, получит ли кардинал Дзивиш какой-то доход от публикации. Издатель утверждает, что средства от продажи книги пойдут на строительство центра Папы Иоанна Павла II "Не бойтесь!" в пригороде Кракова, пишут авторы статьи.

"Дневники датированы 1962 и 1985 годами, - говорится в статье. - В этих записях - размышления Папы по важным вопросам, которые в настоящее время обсуждается Церковью: роль Курии, безбрачие священников. Суждения Войтылы отражают также любознательность понтифика как артиста и литератора. В дневниках имеются заметки о великих исторических личностях (Гитлер, Бисмарк) и знаменитых писателях (Хемингуэй, Достоевский, Толстой, Манцони, Сартр). Разочарование ждет тех, кто надеется увидеть в личных записях Иоанна Павла II какие-то секретные сведения или закулисные истории. Два дневника Войтылы - это только личные записи".

"Записи нельзя назвать хаотичными, - замечают журналисты. - При этом хороший графолог может многое сказать о личности человека, который 27 апреля будет причислен к лику святых. Достаточно бросить взгляд на станицы дневников, чтобы понять, что мы имеем дело с дисциплинированным человеком, следующим системе, уделяющим внимание деталям, обладающим аналитическими способностями, сохраняющим личные и строгие отношения со своим дневником".

В наши дни рассуждения Войтылы о роли священника-пастыря поражают своей актуальностью, говорится в статье. "Пастырь. Первая характеристика - настоящий пастырь получает власть от Христа. Вторая характеристика - знание паствы и прихожан; это объясняет и структуры: епархия, приходы, базовые общины. Третье: пастырь должен быть настоящим вожатым (он не может идти слишком быстро или слишком медленно), зная, что за ним следуют другие. Четвертая характеристика: быть готовым идти на поиски заблудшей овечки. Пятая характеристика: быть доступными", - передают суждения Папы авторы статьи.

Дневники отражают не только его убеждения, но и сильные личные сомнения. Журналисты приводят для примера такой фрагмент: "Чистота. Тело происходит от Бога. Христос - это сама чистота и само целомудрие! Безбрачие священников - сверхъестественная тайна и настоящий дар Божий. Этот дар воплощается в конкретном мужчине, несмотря на его слабости. Именно так я думаю?"

Любопытно видеть на полях записок Папы имена знаменитых исторических личностей или писателей. Фрагменты цитат пересекаются с рассуждениями о вере и Церкви, говорится далее в статье. Рядом с фразой "Смерть - это тайна. Христос превратил тайну смерти в свидетельство о смерти, Евангелие" он поставил имя Толстого. А рядом с фразой "Смерть - это абсурд? Жизнь - это паломничество, после которого нас ждет встреча с Христом и вечное блаженство. Тогда: это не абсурд, а Божественная логика, План Божий" он пишет имя Сартра. После следующей фразы возникает Хемингуэй: "В Евангелиях имеются лишь немногочисленные фразы Марии. "Как это возможно, если я не знаю Мужа", "девственность как свидетельство Бога". "Вот она я - рабыня Господа, да исполнится воля Твоя".

С годами характер записей становится менее жестким. 22 февраля 1999 года Иоанн Павел II пишет: "Конференции богаты содержанием. Трудно отметить все". С 2001 года записи перестают быть ровными. Последняя фраза написана с явным усилием 15 марта 2003 года: "Радость или страх объявить о любви Господней". Символический момент, когда болезнь одержала верх над интеллектуальными силами Папы, и его строгость летописца сошла на нет", - заключают авторы статьи.