Даже если интригующий и отвратительный спор Лондона с Москвой о том, кто убил Александра Литвиненко, продолжит углубляться, в целом в 2008 году отношения ЕС с Россией могут стать лучше.

Действительно, прозвучавшее в декабре требование закрыть представительства Британского совета в России не создало ощущения, что Кремль готовится к веселым праздникам. Как и следовало ожидать, британский посол в Москве предупредил, что происходящее может негативно сказаться на общих отношениях России с Евросоюзом.

Тем не менее, посол Еврокомиссии в России Марк Франко проявляет больше оптимизма. Он считает, что надолго застопорившиеся переговоры об усилении экономических и политических связей ЕС со своим огромным соседом могут продолжиться в первой половине наступившего года. Разозленное запретом на импорт польского мяса в Россию, варшавское правительство до недавнего времени блокировало диалог. Однако в декабре, после того как буйного популиста Ярослава Качиньского на посту премьера сменил Дональд Туск, Москва сняла эмбарго.

Хотя любое ослабление напряжения следует оценивать положительно, было бы наивно ожидать, что европейские чиновники заменят свою высокую риторику по ключевым вопросам внешней политики принципиальными действиями, направленными против усиления авторитаризма в российской политической элите.

Результатом предстоящих переговоров должно стать новое соглашение "о партнерстве и сотрудничестве". Оно заменит предыдущий договор сроком на десять лет, действие которого истекло в январе 2007 года - его наиболее заметным проявлением было то, что Борис Ельцин, а затем Владимир Путин дважды в год проводили саммиты с представителями страны, председательствующей в ЕС.

С 1995 года все соглашения о сотрудничестве ЕС с другими странами содержат формулировку о том, что в основе двусторонних отношений лежат уважение к правам человека и демократии. На языке Евросоюза это называется "важнейшими составляющими". В действительности, как подтвердило аналогичное соглашение, подписанное с Первезом Мушаррафом в конце 2001 года, на подобные слова можно не обращать внимания. Именно тогда Запад стал воспринимать пакистанского президента как ценного союзника в "войне с терроризмом" и сквозь пальцы смотреть на его диктаторский статус.

Вернемся к России. Как мне известно, некоторые европейские чиновники утверждают, что начало формального диалога с Москвой по вопросам прав человека - это успех. Но истина, скорее, ближе к резкой оценке организации Human Rights Watch. Правозащитники отмечают, что у России "отсутствует устойчивое и последовательное взаимодействие с ЕС по правам человека".

Особо остро это проявилось в 2003 году, когда премьер-министр Италии Сильвио Берлускони в ходе саммита Россия-ЕС отклонился от заготовленного сценария. Объявив, что он выступает в роли "адвоката президента Путина, хотя тот и не просил об этом", Берлускони заявил, что СМИ искажают информацию о преступлениях в Чечне.

Однако обнаружение более 50 массовых захоронений и убийство журналистки Анны Политковской, которая расследовала многочисленные преступления в мятежной республике, подчеркивают всю нелепость заявлений Берлускони. В ряде случаев европейская сторона попыталась компенсировать их, однако ведущие европейские организации по-прежнему не стремятся занять более жесткую позицию по отношению к Путину. В октябре, к примеру, накануне последнего саммита Россия-ЕС Европейский парламент отказался выступить с критикой Путина.

Понять подобную трусость несложно. Треть газа и четверть нефти Европа получает из России. А как Москва показала в последние два года Грузии и Украине, она намерена прекращать поставки энергии в страны, с которыми отношения портятся.

Это не значит, что Путин или его преемник Дмитрий Медведев отреагируют на более активную политику ЕС в области прав человека, отключив нам свет. Но наша глубокая зависимость от России помогает объяснить, почему западные политики так охотно болтают о демократии, но на деле многие из них раболепствуют перед Кремлем.