Россия встречает 2008 год в прекрасном настроении, и франко-российские отношения тоже, похоже, находятся на подъеме. За последние три месяца 2007 года Франция немного наверстала свое отставание от Германии и других европейских стран в деловых связях с Россией: Total заключила крупный контракт об участии в освоении шельфового месторождения, BSGV приобрел третий по величине депозитный банк страны, а PSA купила акции крупнейшего российского автопроизводителя - "АвтоВАЗа".

Складывается впечатление, что отношения между Николя Саркози и Владимиром Путиным тоже становятся все лучше и лучше в ходе их общения на саммитах. Однако при более внимательном рассмотрении становится ясно, что есть еще серьезные проблемы: все они связаны со структурными трудностями, все еще присутствующими в российском обществе и экономике, а также с неразрешенными дипломатическими проблемами.

Дипломатическую проблему можно выразить одним словом: Косово. На первый взгляд, нет ничего проще: более 90% населения - албанцы - поддерживают правительство национального единства, стремящееся как можно скорее провозгласить независимость. Международное сообщество предложило план, гарантирующий определенную безопасность сербскому меньшинству. Никого в Белграде он не устраивает. В этот момент в спор вмешивается Россия, позиция которой диаметрально противоположна позиции Франции, нынешний министр иностранных дел которой, Бернар Кушнер, будучи первым комиссаром ООН в Косово, основал здесь новые демократические полугосударственные институты, и теперь имеет право приписать себе часть того институционального успеха, олицетворением которого они стали.

Однако Россия после многочисленных унижений эпохи 90-х решила твердо заявить о своей позиции, гораздо более благоприятной для Белграда. Оказалось, что расширение Евросоюза привело к увеличению числа православных стран. Помимо Греции теперь с российской точкой зрения соглашаются Кипр, Болгария и Румыния. Даже такая страна, как Испания, все сильнее опасающаяся сепаратистских процессов в Каталонии и Стране басков, не возражает против замораживания проблемы. Ведь признание одностороннего отделения Косово противоречит международному праву, поскольку Косово никогда не было полноценной республикой Югославии, как Босния или Черногория, а только автономной провинцией Сербии.

В связи с этим русские поднимают вопрос о статусе двух автономных провинций Грузии, которые они де-факто занимают, а также Приднестровья, пятнадцать лет назад заявившего о своем отделении от независимой Молдавии. И, наконец, русские и сербы говорят о возможном одностороннем отделении Республики Сербской в составе Боснии, созданной в соответствии с Дайтоновскими соглашениями 1995 года и тоже имеющей статус автономной провинции. В этом конфликте, таким образом, присутствуют все элементы противостояния между Брюсселем и главными европейскими державами, с одной стороны, и России - с другой.

Внешнеполитические проблемы резонируют с нерешенными внутренними проблемами как экономического, так и политического плана. Нынешняя эйфория возможна исключительно благодаря невиданному росту цен на энергоносители. Да, в ближайшее время падения цен не предвидится. Но факты таковы, что Россия не экспортирует ни одного промышленного товара за пределы СНГ, разбазаривает свои энергозапасы и ввозит слишком много потребительских товаров и недостаточно капиталов. В нефтяной сфере, например, дефицит инвестиций приводит к началу сокращения добычи, тогда как спрос на международном рынке достигает пика.

Ситуация во внутренней политике характеризуется климатом разрядки после назначения официальным преемником Путина нынешнего генерального секретаря Кремля Дмитрия Медведева, выходца из научного сообщества, а не из рядов КГБ, а также известного своими либеральными взглядами как на экономику, так и на внешнюю политику.

Но что тем временем стало с националистической авторитарной партией, чья относительная терпимость к режиму Путина и либеральный уклон являются необходимыми условиями гражданского мира? Ситуация тревожным образом напоминает эпоху Хрущева, который тоже сделал выбор в пользу десталинизации и не придумал ничего лучшего, как проводить агрессивную внешнюю политику от Восточного Берлина до Кубы, чтобы внести смятение в ряды неосталинистов. Надо как можно скорее убедить Путина в бессмысленности такого очевидного решения и вместо этого вооружить его несколькими настоящими успехами на международной арене, которые ему будут крайне необходимы, чтобы сделать решающий шаг и взяться за самые вопиющие архаизмы российского общества.