После неудавшегося покушения на Гитлера нацисты не только поймали и убили самих заговорщиков. Их жены, братья, сестры и родители были посажены в тюрьмы или концлагеря, а дети тайком отправлены в отдаленный детский дом в Гарце.

Темные и страшные, стоят они на краю леса. Стены из почти что черного дерева. Над ними нависают темно-красные крыши с большими выступами - словно шляпы, надетые, чтобы скрыть лицо. Домам почти 70 лет. И если бы они могли говорить, они рассказали бы, прежде всего, о тоске своих жильцов по родному очагу. Потому как при всей своей несхожести истории жителей этих десяти домов имеют много общего. Десятилетиями здесь, вдали от родного очага, жили дети, разлученные со своей семьей.

"Вечером было очень плохо. Когда нас, перед тем как идти в кровать, заставляли петь немецкие песни, наваливалась тоска", - рассказывает Альфред фон Хофакер о том времени, когда он жил в одном из этих домов в Бад-Саксе.

Высокому худощавому мужчине сейчас 69 лет. Его волосы давно поседели. Время оставило на лице глубокие морщины - от крыльев носа до уголков рта. Но иногда, когда он рассказывает о девяти месяцах, которые провел вместе с детьми тех, кто 20 июля 1944 года совершил покушение на Гитлера, в его блестящих голубых глазах все еще можно увидеть девятилетнего мальчика.

Их было 46, детей, которых нацисты привезли сюда летом 1944-го. Их родители носили такие фамилии, как Штауффенберг, фон Тресков, Герделер или фон Хофакер. Самой младшей, десяти дней от роду, была Дагмар Хансен, самым старшим - 15-летний граф Вильгельм фон Шверин. Лишь немногие из старших детей знали, что сделали их отцы и почему их самих здесь держат.

Такие репрессивные меры против родственников изобрел второй человек в государстве - рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер.

На заседании гауляйтеров в Позене 3 августа 1944 года он выступил с пламенной двухчасовой речью, в которой дал волю своей скопившейся ненависти. Выступление не было предназначено для общественности, поэтому ему не нужно было себя сдерживать. Гиммлер сообщил собравшимся там нацистам о необходимости ареста членов семей заговорщиков, а также о том, что эти аресты уже осуществлены.

В обоснование этого шага он привел следующий довод: когда хорошие офицеры получают поощрение, это идет на пользу всей семье. Если это касается позитива, то же самое должно касаться негатива. Это очень старый обычай. "Нужно всего-навсего перечитать германские саги. Кровная месть распространяется на весь род, до последнего человека". И под одобрительные возгласы присутствующих гауляйтеров он добавил: "Семья графа Штауффенберга исчезнет с лица земли вплоть до последнего ее члена". Все семьи заговорщиков должны быть уничтожены, их имущество изъято.

Концлагерь для старших

Все же национал-социалисты не довели свое намерение до конца. Жены, дети старше 15 лет, родители, братья и сестры не были убиты, их посадили в тюрьмы или концлагеря - отдельно от других узников. Детей до 15 лет гестаповцы привезли в Бад-Саксу.

Некий бременский торговец построил загородные дома в Гарце в 1935 году в качестве места отдыха для детей рабочих. Но уже годом позже их у него отобрали. Когда летом 1944 года туда прибыли дети заговорщиков, в домах никого не было. Это был "особый заезд", как значилось в документах.

"Нас приветствовали кратким "Хайль, Гитлер", потом пришли три воспитательницы, и каждая взяла с собой одного из нас. Нас разделили", - описывала тогда в дневнике новый этап своей жизни двенадцатилетняя Криста фон Хофакер.

Гестаповцы забрали ее из дома вместе с девятилетним братом Альфредом и шестилетней сестрой Лизелоттой 24 августа 1944 года. Их отец, офицер люфтваффе Цезарь фон Хофакер, двоюродный брат графа Клауса Шенка фон Штауффенберга и инициатор парижского восстания, к тому времени уже четыре недели находился под арестом. Их мать Ильзе-Лотте и старшие брат и сестра, Эбергарт и Анна-Луиза, с 30 июля находились в концлагере: сначала в Штуттофе, потом в Бухенвальде и под конец в Дахау.

Относительно благополучная жизнь семьи у озера Химзее вдалеке от бомбардировок рухнула всего за пару недель.

Как и дети большинства других заговорщиков, они ничего не знали об опасных планах своего отца, все входили в "Гитлерюгенд". "Я верил в полную победу и в большей или меньшей степени был нацистом", - считает, например, сын Штауффенберга Бертольд.

По вечерам в доме Хофакеров вся семья собиралась вечером у радиоприемника и слушала фронтовые сводки. "Мы сидели перед маленьким приемником, и мой старший брат маленькими флажками всегда отмечал на географической карте линию фронта", - рассказывает Альфред фон Хофакер.

Костер в саду 20 июля

О дне 20 июля Альфред Хофакер хорошо помнит и сегодня, 60 лет спустя. "Это был прекрасный летний день, мы с утра до вечера купались в озере". Но перед вечерней сводкой с фронта по радио неожиданно прозвучало срочное сообщение: предатели предприняли попытку покушения на фюрера. "Моя мама вдруг встала и вышла из комнаты. Потом я увидел, как она развела в саду костер, чего никогда раньше не делала". Это она жгла письма своего мужа, содержание которых было опасным.

Потом мать позвала троих старших детей и рассказала, что в заговоре против Гитлера принимал участие их отец. Это явилось для них шоком. "У всех нас был один образ врага - и тут такая новость, которую было очень трудно пережить", - рассказывает фон Хофакер. А младшие дети вообще не поняли, что случилось на следующий день. Почему сначала забрали мать вместе со старшими братом и сестрой, а потом и их самих увезли далеко от дома, в детский дом в Бад-Саксе.