Несмотря на вопли подозрения на Западе, Медведев - первый лидер России постсоветской формации. Было бы безумием отвернуться от него

Представьте, что вы - президент России. На своем первом саммите "большой восьмерки" вы встречаете дружелюбного на вид Джорджа Буша, который сообщает затем СМИ, какой вы "сообразительный парень". Но под эту лесть Кондолиза Райс в Праге подписывает договор об установке в Чехии американского противоракетного радара. Конечно, американцы твердят, что это новое оружие не направлено против России, но разве вас это одурачит?

Если ракетные системы действительно нацелены на неконтролируемые третьи стороны, такие, как Иран или Северная Корея, то почему бы ни разместить их поближе к этим странам - чтобы быстрее засечь запуск вражеских ракет и отреагировать на него? Затем Райс едет в Болгарию - некогда союзницу России, ставшую базой для 2500 американских солдат - и в Грузию, чтобы обсудить планы этой кавказской республики по вступлению в НАТО. Разумеется, эти планы также не направлены против России.

Неудивительно, что Дмитрий Медведев, ставший хозяином Кремля чуть более двух месяцев назад, считает себя "глубоко оскорбленным". Для нового президента России, так же как и для миллионов людей за пределами этой страны, ползучее расширение американской военной империи через Центральную Европу на Кавказ и в Центральную Азию - вещь ненужная и недальновидная. На саммите G8 Медведев предложил общеевропейскую систему безопасности, в которую входила бы и Россия. Западные лидеры не обратили на эту идею особого внимания, и Медведев, несомненно, отплатит им той же монетой, когда сильнее углубится в дела, как он обещал сделать осенью. Западные лидеры говорят о России как о стратегическом партнере, но препятствуют всему, что может ввести Россию в европейскую систему безопасности.

Подозрения по отношению к России имеют глубокие корни. Считается хорошим тоном описывать свои последние шаги как ответ на недружелюбную политику предшественника Медведева, Владимира Путина, который дал России новое ощущение независимости и уверенности на международной сцене. Но это еще не все. Тенденция к расширению НАТО появилась при Борисе Ельцине, который относился к Западу гораздо более дружелюбно. Расширение организации, которая остается главным антироссийским союзом, не остановилось и тогда, когда Путин встал плечом к плечу с Бушем после 11 сентября 2001 года. Московские чиновники, ответственные за безопасность, были против такого шага, но Вашингтон ничем не воздал Путину за то, что тот поступил по-своему. За последние 15 лет Россия не всегда вела себя достойно, но больше провоцировали ее, чем провоцировала она.

Теперь Медведев оскорблен во время своего международного дебюта и подвергся осуждению Британии и США за то, что они сочли отступлением в вопросе о санкциях против Мугабе (хотя угрозы "большой восьмерки" были гораздо более неясными, чем претензии Даунинг-стрит). Много чернил истрачено в рассуждениях, будет ли Медведев двигателем перемен или сохранит прежний курс, но ответ отчасти зависит от того, как к нему относятся на Западе. Если вам нужна новая Россия, не применяйте к ней старых уловок.

За плечами Медведева нет звездной карьеры. Выпускник юридического факультета, ставший местным правительственным чиновником под патронажем Путина, он неожиданно оказался в центре внимания в качестве главы гигантской государственной газовой компании "Газпром". Но есть два ключевых факта, которые отличают его от Путина.

Будучи на 13 лет младше своего наставника, он является первым в России по-настоящему постсоветским президентом. Путин - посткоммунист, ставший в последнее время антикоммунистом, если судить по многочисленным негативным заявлениям, которые он делает о прежней системе. Но он все еще переживает распад Советского Союза. Человек, который несколько лет служил в рядах КГБ за границей, в Восточной Германии, на переднем краю фронта "холодной войны", он пережил чувство унижения, глядя на распад своей империи.

Не многие россияне думают о сокращении территории своей страны без подобного чувства. Но возраст играет здесь серьезную роль. Новый президент России, которому во время распада СССР было всего 26 и которой тогда не ездил за рубеж, свободен от духа соперничества времен "холодной войны", царившего в поколении Путина (и Буша, и Гордона Брауна). Медведев не прочувствовал это поражение, как говорят русские, "на собственной шкуре".

Будучи юристом, он не запятнан тесными контактами с российскими боссами в сфере безопасности, которых называют siloviki. Его друзья - это скорее civiliki - таково только что изобретенное каламбурное название круга лиц из юристов и гражданских чиновников, которых он привел в Кремль, чтобы продвигать юридические реформы, включая независимость судебной системы - его приоритет.

Так что ирония "избиения" Медведева после его первого появления в составе лидеров "большой восьмерки" заключается в том, что он больше похож на европейского реформатора, чем два предыдущих президента России. Согласно одному из недавних соцопросов, старый раскол на западников и славянофилов в России по-прежнему существует. Около 45% россиян считают, что их страна - часть Европы, а 42% видят ее отдельной евразийской цивилизацией. При опросе не учитывались возраст или доход опрашиваемых, но это явный признак того, что состоятельное поколение, которое представляет Медведев, в основном ощущает себя европейцами.

Второй повод для иронии - в том, что Медведев - носитель тех же неолиберальных и меритократических ценностей, как и его коллеги по "большой восьмерке"; он больше не социалист и даже не социал-демократ. В одном из эффектных пассажей своей инаугурационной речи он сказал, что хочет, чтобы больше россиян "достигали уровня среднего класса и получали доступ к хорошему образованию и здравоохранению". Он не говорил о том, что достойного обеспечения могут также заслуживать матери-одиночки, пожилые люди, бедняки и непрофессиональные рабочие. Ничего также не было сказано о том, чтобы остановить упадок государственных школ и больниц и их набирающую обороты коммерциализацию, поскольку родителям и пациентам приходится платить за то, что когда-то было бесплатным, в то время как частные организации, как выясняется, переманивают к себе лучший персонал. Все тут подчинено правому представлению яппи, что существует только вопрос среднего класса, поскольку он (то есть люди вроде меня) - двигатель роста и демократии.

В интервью, взятом вечером после саммита, я заметил у Медведева проблеск лишь одного чувства. Вопрос о соцопросе, согласно которому 57% обеспеченных молодых россиян хотят эмигрировать, казалось, оглушил президента. Он сомневался в обоснованности такого вопроса, по крайней мере если судить по его разговорам с друзьями, коллегами и молодыми людьми, начинающими собственное дело. Конечно, сказал он нам, это огромное преимущество, что россияне могут свободно получать паспорта, чтобы уезжать за границу. Это не следует пресекать. Затруднения связаны скорее с принимающими странами, у которых россиянам трудно получить визу. Жизнь в России лучше, чем когда-либо, но государство должно постараться предотвратить массовый отъезд, который и объясняет, "почему мы работаем над развитием малого бизнеса и боремся с коррупцией".

Да уж, странным образом западные лидеры хотят наказать того самого человека, который хочет сделать Россию "одной из нас"!