Рано или поздно конфликт в Сирии закончится, и тогда "самой сложной задачей для остатков народа, которому предстоит все изменить, будет восстановление чувства национальной гордости", пишут на страницах Le Monde директор экспертного центра Международной кризисной группы по Ираку, Египту, Сирии, Ливану и странам Персидского залива Питер Харлинг и журналистка Сара Берке.

Сирийский конфликт с самого начала был ассиметричным, говорится в статье. Во-первых, режим Асада поставил все ресурсы страны на службу силовым структурам. Во-вторых, теракты джихадистов вызывают возмущение в стане противников режима, в то время как лоялисты спокойно воспринимают применение баллистических ракет против повстанцев. Наконец, "для сторонников режима его программа ограничивается уничтожением врагов. Оппозиция же должна удовлетворить куда более амбициозные ожидания", отмечают авторы статьи.

Горькая ирония конфликта состоит в том, что у сирийцев, оказавшихся по разные стороны баррикад, гораздо больше общего, чем им кажется. Если спросить их, чего они хотят для Сирии, то и лоялисты, и повстанцы ответят: единого толерантного общества, справедливого представительного государства. "Джихадистский образ исламского эмирата витает исключительно в маргинальный кругах. И очень немногие лоялисты жаждут бесконечной тирании", уверены Харлинг и Берке. В частных разговорах сторонники действующего президента критикуют коррумпированную, безразличную к судьбе народа семью Асадов так же, как и повстанцы.

"Те, кто теперь видит друг друга только сквозь прицелы, схожи почти во всем", - говорится в статье. Социально-экономическая ситуация у алавитов - конфессионального меньшинства, к которому относится клан Асада и правящая верхушка, - и арабов-суннитов практически идентична. И те и другие живут в одинаковых условиях, выходцы из их беднейших слоев идут в службы безопасности, полицию и армию.

Как среди лоялистов-алавитов, так и среди повстанцев царит замешательство и кризис самоидентификации. "Подзадоренные "арабской весной" в соседних странах, простые люди бросили вызов режиму, не ожидая от его структур такой прочности, - полагают эксперты. - К ним присоединились оппозиционеры в изгнании, не слишком заботясь о том, чтобы указать им правильный путь, полагаясь в первую очередь на решения, предложенные международным сообществом".

Было бы наивно считать, что джихадизм - временная тактика оппозиции, уверены авторы. Не следует также верить офицерам служб безопасности, утверждающим, что их жестокость - временное явление, которое прекратится, как только ситуация нормализуется. "В действительности оба лагеря, придерживавшиеся вначале центристских позиций, скатились до крайностей", - констатируют Харлинг и Берке.

Авторы признают, что конфликт не достиг бы такого размаха без внешнего воздействия: Башар Асад не смог бы опираться на свою не самую мощную армию без поставок российских вооружений, а повстанцы дважды подумали бы, прежде чем взяться за оружие, если бы западные правительства не выражали им поддержку.

Исход трагедии решит расстановка сил на международной арене, уверены Харлинг и Берке: "Многообещающий конфликт обернулся горем для Сирии".