Сегодня, 14 сентября, низвергнутый российский олигарх Михаил Ходорковский подает апелляцию на решение московского суда, приговорившего его в мае к 9 годам лишения свободы. То, что российская пресса, находящаяся в руках властей, обрадовалась этому приговору, чтобы польстить раскаленному добела общественному мнению, неудивительно. К несчастью, во Франции и даже во всей Европе об этом деле почему-то молчат те, кто в других случаях разоблачает посягательства на права человека.

Конечно, личность главного обвиняемого дает основания для известной осторожности, с какой освещался на Западе и процесс по делу ЮКОСа. Хотелось бы, чтобы осужденный был менее богатым, имел более незапятнанное прошлое, был человеком более "чистым". И все же, если нас волнует свобода личности, а говоря более прозаически - сохранение демократии в России, этот человек заслуживает защиты.

Именно потому, что он - не святой и не безгрешный, что у него нечистые руки, процесс над ним представляет собой правозащитный сюжет. В этой области мы не должны следовать канонам, которые, отличая "хороших" пролетариев от "плохих" богачей, делают наше возмущение избирательным.

Можно высказывать оговорки по поводу этого человека, осуждать способы, с помощью которых он за несколько лет завладел 15 млрд долларов. Не он ли стал собственником своей бывшей компании, приняв участие в 1995 году в скандальном присвоении государственной собственности, стыдливо названной контрактом "кредиты в обмен на акции"?

Не он ли в 1996 году вместе с некоторыми другими олигархами финансировал первую войну в Чечне? Не он ли обманул своих кредиторов, чтобы избежать кризиса 1998 года? Михаил Ходорковский действительно совершил эти и, безусловно, другие проступки, о которых мы ничего не знаем.

Но его нужно защищать. Прежде всего потому, что, был он олигархом или нет, осужден он был после сфальсифицированного процесса, проводившегося без законного основания и мотивированного политическими соображениями. Не было ни одного международного наблюдателя, который не констатировал бы многочисленные нарушения, сопровождавшие процесс: отстранение от дачи показаний или арест свидетелей защиты, незаконные вторжения в адвокатские конторы и, наконец, сам приговор, скопированный с обвинительного заключения - вплоть до орфографических ошибок.

Заслуживают внимания и обвинения, предъявленные Ходорковскому и его подельнику: "принадлежность к преступной организации", которая так и не была доказана, и использование якобы мошеннических схем бегства от налогов. Компании, близкие к власти, всегда использовали эти схемы, и в еще больших масштабах, но им это в вину не ставилось.

Но его нужно защищать и потому, что речь идет о гораздо более важных вещах. В центре этого дела лежит настоящий государственный грабеж, "афера года", как назвал его экономический советник самого Владимира Путина. Эта афера позволила власти прибрать к рукам основную часть национальной нефтяной промышленности.

В результате сфальсифицированных торгов компания "Юганскнефтегаз", главный актив ЮКОСа, был по смехотворной цене перепродан подставному филиалу государственной компании "Роснефть", президент которой, Игорь Сечин, является... заместителем главы президентской администрации.

Передав государству и людям из собственного окружения углеводородные ресурсы, вокруг которых идет острое соперничество, Кремль не только устранил потенциального соперника, но и защитил себя от любой международной критики своей политики.

А главное, Ходорковского нужно защищать, потому что он - если не самый главный, то один из главных политических заключенных в России. В действительности "преступление" этого человека заключалось в том, что он через свой фонд "Открытое общество" финансировал политические партии соперников Владимира Путина, открыл институт, призванный подготовить приход к власти нового поколения лидеров, и основал газету, позиция которой не нравилась хозяину Кремля.

В каждой сказке есть мрачные страницы. Такие страницы в истории Ходорковского хорошо известны. Но не будем забывать и о том, что составляет его славу: у него был выбор между эмиграцией и тюрьмой. Он предпочел стать российским политическим заключенным, а не миллиардером-эмигрантом. В своей камере он называет себя "простым гражданином Российской Федерации", пишет о кризисе либерализма в своей стране и бросает вызов своим судьям, сравнивая себя с декабристами - русскими офицерами, чья попытка свергнуть царя Николая I в 1825 году закончилась провалом.

Процесс, тюрьма, политическая эволюция - все это привело к новой ситуации: сегодня в России поддерживать Ходорковского значит выступать против Путина. Можно продолжать думать, что он - не Мандела, что его камера - это не Гулаг и что Путина критикуют меньше, чем Буша. Но факт остается фактом: осуждение Ходорковского московским Мещанским судом - это несправедливость, на которую Европа и мир не могут не обращать внимания.

Путинская Россия - это государство, которое фальсифицирует результаты выборов на Украине и ведет несправедливую войну в Чечне. Эта страна находится в руках "силовиков" - элиты, вышедшей из КГБ, которая прибегает к авторитарным методам, прикрываясь видимостью демократии. Поэтому не приходится удивляться, что юстиция, оказавшаяся способной приговорить Ходорковского к 9 годам заключения за "экономические преступления", в апреле 2004 года оправдала капитана Эдуарда Ульмана и его людей, убивших в январе 2002 года шестерых мирных чеченцев.

Ходорковского нужно защищать, так как наше возмущение не может иметь границ. Это нужно делать по всем изложенным выше причинам, хотя и каждой из них в отдельности более чем достаточно. Наконец, его нужно защищать потому, что факт налицо: от судьбы этого человека во многом зависит, удастся или нет остановить наступление авторитаризма в России.

Было бы нелепо сомневаться в этом в Париже, если в Москве в этом уверены и Гарри Каспаров, и Елена Боннэр.