Для участия в судебных заседаниях меня почти ежедневно доставляли под охраной в Московский окружной военный суд. Конвоирование занимает не менее 15 часов в день... В автозаках заключенные набиты как сельди в бочке, будучи не в состоянии ни опереться, ни сесть. Дышать абсолютно нечем... Зимой в таком фургоне холодно, а летом - нестерпимо жарко.

Это - отрывок из письма российского заключенного Михаила Трепашкина, недавно переданное его адвокату. Трепашкин сам адвокат, который представлял интересы жертв взрывов в московских жилых домах в 1999 году.

В ходе собственного расследования он выступил с данными о том, что, по его мнению, взрывы были организованы не чеченскими террористами, а российскими секретными службами (ФСБ). Прежде чем ему удалось представить свои доказательства в суде, его арестовали за незаконное владение оружием: как утверждает его адвокат, это оружие было подброшено ему в машину.

Хотя многие детали его дела остаются мутными, письмо Трепашкина полно фактов вполне определенных. В этом письме он описывает условия содержания в российской тюрьме, которые шокируют сами по себе, но внушают еще больший ужас, учитывая недавнюю историю России. Зимние конвои в необогреваемых грузовиках, содержание в тесных камерах, бесконечное досудебное заключение: такими были условия в советскую эру, и очень беспокойно видеть, что все это продолжается или возвращается.

Что еще хуже, этот свежий взгляд на российские тюрьмы пополняет ряд других тревожных историй, прозвучавших из уст российских заключенных. Некоторые из них просто отдают мистикой: в московской газете появляется письмо, подписанное Михаилом Ходорковским, российским миллиардером, который был арестован и до сих пор находится в заключении - как предполагается, по политическим причинам.

В этом письме - которое тоже является жутким эхом сталинского прошлого - воздается хвала российскому президенту Владимиру Путину. Через своего адвоката Ходорковский заявляет, что он не писал этого письма. Снова ничего не ясно до конца.

Другие истории, в отличие от этой, интерпретировать гораздо проще. На прошлой неделе московский суд приговорил российского ученого Игоря Сутягина к 15 годам тюрьмы. Сутягина обвиняют в шпионаже в пользу США. Точнее, его обвиняют в написании доклада о российских ядерных подводных лодках для британской компании.

Сутягин, который провел в тюрьме без суда четыре года, не отрицает факт написания доклада, однако утверждает, что вся использованная в нем информация была несекретной и доступной широкой общественности. Во время суда ФСБ отказалась подтвердить или опровергнуть это утверждение.

Это дело до боли напоминает другое - против Александра Никитина, эколога, который опубликовал информацию о радиоактивных отходах российского Северного флота. Он также указывал, что его информация была взята из открытых источников. В 2000 году его оправдали.

Сутягину, в отличие от Никитина, не повезло, и это может говорить кое-что о том, как ужесточились в России позиции за последние четыре года. Хотя речь идет всего о нескольких случаях, они начинают нагонять страх на российских ученых и журналистов, которые теперь скромно воздерживаются от суждений по таким противоречивым вопросам, как ухудшение экологической обстановки и ситуация в вооруженных силах, - эти темы курирует ФСБ.

А что, если ФСБ расширит свой список запретных тем и включит в него политическую оппозицию? Не захочешь гнить в тюрьме так, как описывает Трепашкин, станешь более осторожным - в ущерб всем россиянам.