"Все указывает на то, что Путин идет по стопам людей, совершивших самые скверные ошибки в истории. Используемые им методы принятия решений хорошо знакомы и вместе с тем предвещают недоброе", - пишет в статье для Foreign Policy Дэвид Гомперт.

"Лидеры, допускающие крупные стратегические просчеты, нередко бывают поражены непомерным высокомерием. И Наполеон в 1812 году, и Гитлер в 1941-м добились побед в серии решающих сражений, и это создало у них ощущение собственной несокрушимости, даже избранности. Оба, как известно, вторглись в Россию и лишились своих огромных армий", - пишет автор. Проводя исторические аналогии, в том числе с решениями премьер-министра Японии в годы Второй мировой войны Хидеки Тодзо, аргентинских генералов в период Фолклендского кризиса, советского руководства, одобрившего вторжение в Афганистан, Гомперт указывает на ошибочность действий России на Украине.

"Высокомерие Путина основывается не на серии военных побед, а на убеждении, что он умеет запугивать соседей России, - пишет автор. - По-видимому, он считает захват Крыма крупным успехом, игнорируя проистекающий из этого шага ущерб самому себе, и это укрепляет его в мысли, что он контролирует ситуацию и имеет возможность определять сценарий, по которому остальные будут послушно играть назначенные роли. Такого рода неоправданная уверенность - типичный изъян мышления, который устойчиво коррелирует со склонностью совершать ошибки", - говорится в статье.

"Лидеры, принимающие неверные стратегические решения, зачастую руководствуются обидами, которые считают необходимым компенсировать, или мессианским предвидением будущих побед, добиваться которых следует военной силой, - продолжает Гомперт. - У Путина длинный список обид: расширение НАТО; вторжения Запада в Косово, Ирак и Ливию; выход США из договора по ПРО; а также все то, что он считает вмешательством Запада в дела России".

"Другим типичным свойством ошибающихся лидеров является недооценка воли, возможностей и свободы маневра их противников, а также тех затруднений, с которыми столкнутся их войска в ходе выполнения задания. Промахи случаются и тогда, когда лидер видит только выпавший шанс и неверно оценивает долгосрочные последствия его реализации. Допустим, сегодня на Украине Путин узрел окно возможностей, но осознает ли он тот долгосрочный ущерб, который могут нанести России более жесткие западные санкции?" - задается вопросом автор.

"Иногда со стратегическими рисками мирятся ради укрепления собственной власти внутри страны. Но не переоценит ли Путин своих возможностей в попытке оседлать волну русского национализма? Соотнесет ли он сиюминутное повышение политического рейтинга с уроном, который может понести его страна? Украинцы вполне могут начать партизанскую войну вроде той, что афганцы вели против советских оккупантов. НАТО, возможно, и не станет отправлять свои войска на защиту Украины, но российское вторжение подстегнет военные расходы Запада, за которыми России с ее куда более слабой экономикой и близко не угнаться".

"Почти каждой из рассмотренных нами ошибок сопутствовало нежелание или неспособность советников, командующих и институций, окружающих того, кто принимает решения, говорить власти правду. Стратегические ошибки часто бывают замешаны на затыкании рта инакомыслящим, подавлении споров, нежелании вникать в сомнения, на стремлении показать, кто в доме хозяин, и демонстративной решительности. Путин и узкий круг его покорных соратников укладываются в эту схему", - заключает Гомперт.