Россия оправдывает свой рейд по Грузии, называя его "миротворческой" операцией, которая призвана положить конец "геноциду" и "этническим чисткам", осуществляемым тбилисским правительством в Южной Осетии. Эта терминология содержит целенаправленные отголоски риторики США и НАТО во время их кампании бомбардировок Сербии в 1999 году, в результате которой Косово стало независимым. По сути, сейчас происходит сведение счетов, действия в отместку за обиду на Запад, которую Россия помнила на протяжении девяти лет. Российская сторона оперирует идеей, что грузинский президент Михаил Саакашвили - это сегодняшний аналог Слободана Милошевича, а жители Южной Осетии являются (или являлись до прошлой недели, когда на выручку им пришла современная Красная армия) жертвами гонений со стороны Тбилиси точно так же, как косовские албанцы страдали под властью Белграда.

Эта аналогия переворачивает реальность и историю вверх тормашками. НАТО начало войну из-за Косово только после того, как все попытки найти решение на дипломатическом уровне оказались безуспешны. НАТО поступило таким образом, так как бывшая "автономная" провинция Сербии находилась под пятой Белграда и режим Милошевича творил там произвол, убивая этнических албанцев и изгоняя их из их собственных домов. Напротив, Южная Осетия - хотя она и находится на территории Грузии - давно уже является протекторатом России, и правительство Саакашвили над ней не властно. Если провести точные параллели между балканскими катаклизмами 1990-х и тем, который сейчас имеет место на Кавказе, станет ясен самый зловещий аспект нынешнего курса России. 17 лет назад СССР треснул по швам более или менее мирно. Это было достигнуто в основном потому, что Борис Ельцин настоял на превращении старых межреспубликанских границ в новые государственные. Таким образом он сдержал в узде реваншистские силы среди коммунистов и националистов в российском парламенте (который носил уместно-атавистическое название "Верховный Совет").

Со своей стороны, распад Югославии перерос в кровавый хаос, так как ее лидеры занялись захватом земель, исходя из этнических и религиозных соображений. Милошевич, вооруженный лучше всех, попытался отхватить от боков Боснии и Хорватии земли и создать "Великую Сербию". Если бы Ельцин пошел таким путем, стараясь создать "Великую Россию", в состав которой вошли бы Белоруссия и отдельные части Украины, Северного Казахстана и стран Балтии с русскоязычным населением, то, возможно, произошел бы конфликт на территории, охваченной 11 часовыми поясами, территории с десятками тысяч единиц ядерного оружия.

После минувшей недели остро встал вопрос, изменилась ли политика России в том, что касается перманентности границ. Похоже, именно на это намекнул министр иностранных дел России Сергей Лавров, заявив, что можно забыть обо всех обсуждениях вопроса о территориальной целостности Грузии. Он осмеял, как он сам выразился, логику принуждения Южной Осетии и Абхазии к возвращению в состав грузинского государства.

Лавров - осмотрительный и опытный дипломат. Громкие эмоциональные заявления ему не свойственны. Поэтому его высказывания еще более нервируют. Если Лавров намекнул миру на российский эндшпиль, то речь идет о шаге, который опасен и сам по себе, и как прецедент. Возможно, Южная Осетия и Абхазия будут провозглашены гипотетически независимыми государствами ("совсем как Косово", - скажет российская сторона), но в действительности будут сатрапиями России. Возможно, Россия сочтет такой исход доказательством своего возвращения в ряды крупных держав, но на этом балканизация Кавказа вряд ли закончится: на российской территории есть несколько областей, в том числе Чечня, которые глубоко обижены на Кремль и могут устремиться к форме независимости, которая понравится Москве гораздо меньше, чем варианты, предположительно рассматриваемые для будущего Абхазии и Южной Осетии.

Одна из важных задач госсекретаря Кондолизы Райс в ближайшие дни - это четко выяснить, вытеснена ли ельцинская доктрина 16-летней давности доктриной Лаврова. Если да, то назревают большие беды - в том числе для России. Слова и дела Москвы на прошлой неделе высветили еще один, потенциально более судьбоносный аспект, который пророчит неблагоприятные последствия этого инцидента для всех заинтересованных сторон. Для администрации Буша - а также администраций Билла Клинтона и Джорджа Х.У. Буша - основополагающей основой политики США была идея, что Россия рассталась со своим советским прошлым и намеревается в конечном итоге интегрироваться в Европу и политический, экономический и идеологический (в противоположность географическому) "Запад".

Видные российские деятели говорили то же самое. На одной из моих первых встреч с Владимиром Путиным в период, когда он еще не был президентом, он говорил о "западничестве" своей страны - ее призвании, связанном с Западом. Однако теперь складывается впечатление, что помимо той нескрываемой неприязни, которую Путин питает к Саакашвили, Путин и его правительство считают прозападную ориентацию Грузии и ее стремление вступить в два западных института - НАТО и ЕС - причиной для войны в буквальном смысле. Если дело обстоит именно так, то следующая администрация США - четвертая по счету, которой придется иметь дело с постсоветской Россией - будет вынуждена пересмотреть фундаментальные основы всей концепции партнерства с этой страной и ее дальнейшей интеграции в международное сообщество, живущее по правилам.

Строуб Тэлботт - президент Brookings Institution, в администрации Клинтона был заместителем госсекретаря