Феминистское объединение Femen потеряло свою "визитную карточку" и соосновательницу: три недели назад Оксана Шачко была найдена мертвой в своей парижской квартире, пишет журналистка швейцарского издания Tages-Anzeiger Мирьям Джанетт.

"Девушки из Femen называют себя современным воплощением бесстрашных и свободных амазонок. Только на поле боя они выходят, располагая не луком со стрелами, а своим телом, которое одновременно является формой самовыражения и оружием, - отмечает журналистка. - Если на Украине Femen с помощью наготы удавалось осуществлять провокации и сотрясать гендерные стереотипы, то на Западе их группа чаще всего вызывает только усталую улыбку или притягивает взгляды вуайеристов".

Нагота как форма женского протеста имеет свою историю. Во время так называемых хлебных бунтов, проходивших в период раннего нового времени в связи с ростом цен на хлеб и дефицитом зерновых, женщины из низших сословий не боялись глумиться над проходящими военными, обнажая свои груди или даже интимные зоны. Вместе с подъемом буржуазии во всех слоях общества росло и чувство стыда. Затем новые протестные движения вроде "лебенсреформ" ("реформа жизни") повысили идеологическое значение голого тела, но одновременно женское тело подверглось сексуализации и обесценилось до объекта похоти, против чего потом, также используя тело, боролось феминистское искусство, повествует Джанетт.

Сегодня же произошло "сексуальное освобождение", полагает журналистка. "Сегодня мы одновременно живем в сексуализированном обществе, в котором индивид все больше определяет себя через свое тело и тем самым подвергается новому давлению, например, идеалов красоты. Придумать будущие формы голого протеста непросто. Ясно, что сегодня выразить протест можно и обнажившись, и покрывшись, и использовать это в борьбе за то, чтобы самостоятельно распоряжаться своим телом, с одеждой или без", - заключает журналистка.