Канцлер Шредер в своей восточной политике меняет акценты и ориентируется прежде всего на экономические интересы

Наверное, Роберт Дадли - первопроходец нового мира. Он говорит по-английски с техасским акцентом, ибо учился в Методистском университете в нефтяном штате Техас, а работает в Москве. Здесь он является президентом самого крупного российского нефтедобытчика, совместного предприятия с BP, которое, по его словам, находится на пути превращения в "российскую международную компанию нового типа" и "пример для других".

В этот вторник он выступал в Берлине с целью привлечь инвестиции в российскую энергетику. Его кредо: Россия - это очень интересный рынок, на который опаздывать нельзя. Сказочный рост, высокая прибыльность, долгосрочные перспективы. Мероприятие в гостинице Adlon носило название: "Партнерство с Россией. Экономика как движущая сила?" и проводилось при любезной спонсорской поддержке германского подразделения ВР.

Глядя на таких людей, как Дадли, у германских бизнесменов загораются глаза. И не только у них. У политиков тоже. Сам канцлер лично подталкивал немецких предпринимателей к тому, чтобы посерьезнее задуматься об инвестициях в Россию. Например, в энергетический гигант "Газпром". Шредер не хочет оставлять все американцам, присутствие которых в России уже давно не ограничивается одним господином Дадли.

В итоге в Берлине даже заурядные разговоры о внешней политике и будущей стратегии все чаще выливаются в таинственные намеки. Мол, нужно все-таки с пониманием относиться к Владимиру Путину. Достаточно увидеть массивные американские интересы в нефтяной и газовой сфере, например на Украине, а в конечном счете - во всем, что сейчас происходит вокруг путинской империи.

Внешняя политика Германии меняется. Постепенно, порой едва ощутимо, но оттого в долгосрочной перспективе еще эффективнее. Когда сейчас все политические силы говорят об интересах Германии, за этим кроются гораздо более активные экономические интересы, чем раньше, прежде всего в том, что касается Востока. В первую очередь - Китай, в определенной степени - даже Турция, разумеется, Россия, а теперь и Украина. Немцы начинают мыслить стратегически и видеть не только краткосрочную перспективу.

Важнейшим средством этой новой политики интересов является политическое объятие. Дружить и при этом проявлять снисходительность по всем "вопросам гражданского общества" - этот принцип тоже пришел из экономики, потому что, с точки зрения экономики, демократия функционирует лишь там, где можно достичь благосостояния.

"Человеческий фактор, - поучает Дадли, - несомненно, является важнейшим ресурсом". Этого в России еще чуть-чуть не хватает.

"Экономика не должна быть единственным стимулом, - говорит Эрнст-Йорг фон Штудниц, до 2002 года посол Германии в России. - Политика, диалог и гражданское общество тоже не должны отставать".

Президент России Путин тем временем стал настолько чувствителен к вопросам гражданского общества, что он - особенно накануне своего визита в Германию на следующей неделе - по несколько часов беседует с простыми германскими депутатами. Во вторник, в то время как в Берлине проходил экономический форум, четыре парламентария из всех фракций бундестага, члены Комитета по внешней политике, совершили совместный визит в Москву. Заключительное заявление для прессы позволяет предположить, что это были консультации.

"Стало ясным различное восприятие происходящего на Украине Россией и Западом. Члены комитета объяснили, что события на Украине не управляются и не подвергаются влиянию со стороны Запада, а сами возникают из украинского гражданского общества".

По мнению подкованных в вопросах гражданского общества берлинских инсайдеров, на Украине Путин в последнее время допустил все мыслимые ошибки. Роль Германии они теперь видят в том, чтобы объяснить ему, что никогда не нужно бояться демократии или, если точнее, что принятие воли демократического большинства как внутри, так и вне своих границ отвечает интересам самой России. Пусть даже серьезные американские нефтяные интересы на Украине действительно присутствуют. Быть может, именно поэтому Путину было бы полезно усилить экономические отношения с Германией. Не говоря уж о желанной долговременной надежности в обеспечении Германии энергетическими ресурсами.

Деловые интересы Путина, похоже, ясны. Но на уровне высокопоставленных дипломатов немцы снова и снова удивляются российской неповоротливости: "Они по-прежнему живут категориями XX века". Что означает: традиционное понимание сфер государственного влияния и поэтому хроническое чувство угрозы.

"Геостратегический" вывод немцев относительно Украины таков. Путин должен принять то, что происходит в Киеве. Путин, несмотря на свою авторитарную политику, является наилучшей из всех внутрироссийских альтернатив. Так что Берлин попытается не допустить, чтобы после ожидаемой смены власти на Украине США сразу предложили стране перспективу вступления в НАТО.

Одновременно становится ясно, что внешняя и экономическая политика уже практически неделимы. "Стратегическое партнерство" - центральное понятие Герхарда Шредера - подразумевает и то и другое. В бундестаге он требовал его "терпеливо строить, и не только по экономическим соображениям". Но и по экономическим тоже.

"Близость делает мой взгляд яснее, а не туманнее", - такой фразой канцер по окончании германско-французских консультаций в начале декабря парировал шпильку о его особых отношениях с Путиным. Сидевший рядом Жак Ширак тихо про себя усмехнулся. Но даже экономическое лобби сейчас полагает, что политическая атмосфера снова усложняется. Из-за чего инвестиции в Россию, к сожалению, продолжают оставаться более рискованными, чем инвестиции в другие страны. А в смысле готовности идти на риск никто не сравнится с американскими фирмами.

Координатор германского правительства по вопросам отношений с Россией Гернот Эрлер недавно придумал несколько предложений о том, как вернуть Москве доверие к международному сообществу. Посредством усиления диалога, например, по теме: демократические общества способны успешнее бороться с терроризмом, чем авторитарные. Или, даже если в этом вопросе министр иностранных дел Йошка Фишер настроен скептически, посредством совместных европейско-российских инициатив, направленных на достижение мира на Кавказе.

Когда-то Эрлер рассказал об этих идеях канцлеру - и тот сразу устроил ему встречу с Путиным. Так что пусть никто не говорит, что Путин не готов выслушать.

Что Путин извлекает их таких бесед? Тут в Берлине пожимают плечами. Канцлер рекомендует выжидать - и делать бизнес.