При принятии "антимагнитского закона" даже не скрывалось, что это ответ США, посягнувшим на интересы российских чиновников, пусть он ударит и по больным сиротам, которых в России с ее отсталой и недешевой медициной почти не усыновляют, пишут СМИ. Реакция общественности показала, что в российской политике назревают перемены, хотя "граждан на улицы Москвы вывела не разрозненная оппозиция, а массовое возмущение".

Обозреватель The Washington Post Макс Фишер побеседовал с московским корреспондентом издания Уиллом Ингландом, освещавшим принятие закона о запрете усыновления российских детей американскими семьями. Ингланд свидетельствует, что закон вызвал большой резонанс: "Все об этом говорят. Я считаю, что в Москве многие люди встревожены таким шагом парламента. Есть ощущение, и часто высказываемое ощущение, что страной управляют дураки".

В то же время корреспондент указал на опросы общественного мнения: чуть более половины россиян поддерживают запрет. Ингланд полагает, что это связано с монополией на новости прокремлевского телевидения, в то время как москвичи обращаются к более широкому спектру средств массовой информации.

"Путин в последний год, видимо, взял на вооружение стратегию, нацеленную на раскол в российском обществе, пытаясь заклеймить городской средний класс как элитарный, снобистский и оторванный от реальной жизни, - сказал Ингланд. - Когда вы выезжаете за пределы Москвы, даже те люди, которым не нравится система, возмущаются происходящим здесь, в большом городе. Это реальная проблема оппозиции".

Новый закон многих "задел за живое", а также он "зарядил энергией разрозненную оппозицию". Оппозицию обрадовала многочисленность участников марша в Москве в прошлое воскресенье. По мнению Ингланда, реакция общественности показала, что в российской политике назревают перемены. На марш вышли люди, которые раньше не принимали участие в оппозиционных митингах, отметил журналист. Он полагает, что это те, кто имеет представление, с чем сталкиваются сироты в государственных детдомах.

"Россияне жалуются на сложности с получением качественного медицинского обслуживания и образования для себя и своих детей, и они полностью отдают себе отчет, что у сирот вероятность получить к ним доступ минимальная", - сказал Ингланд.

Российская пресса уже несколько лет активно муссирует случаи гибели и жестокого обращения с российскими детьми в американских семьях. "Чиновники сердятся на то, что они считают легкими наказаниями для нарушителей, и отказом от сотрудничества со стороны американских властей, когда они пытаются навести справки об усыновленных детях", - отметил Ингланд. Он счел "наивными" попытки россиян контролировать положение детей, переданных в США, но признал, что они отражают "долговременное подспудное ощущение неловкости и унижения от того, что российские дети уезжают за границу в приемные семьи". Все это вышло на поверхность в этом месяце.

Госдуме РФ, пишет Frankfurter Rundschau, удалось совершить настоящее чудо - вдохнуть жизнь в российское протестное движение: в эти выходные десятки тысяч возмущенных москвичей вышли на улицы столицы с протестным сигналом своему правительству - и портретами почти всех 450 депутатов, которые в конце шествия были выброшены на помойку.

Своим трусливым и подлым "Законом Димы Яковлева", запрещающим усыновление российских детей американцами в ответ на въездные санкции Вашингтона против нескольких десятков российских чиновников, парламентарии заставили людей забыть на некоторое время о своей разочарованности протестным движением, продолжает автор комментария Кристиан Эш.

Россияне прекрасно знают, что их правящая верхушка, хоть и пускается в патриотические речи, но живет одной ногой на Западе, где у нее есть все - деньги, виллы, обучение детей. И при этом власть использует российских сирот в качестве орудия для защиты собственных интересов. При принятии "антимагнитского закона" даже не скрывалось, что он призван стать симметричным ответом США, хотя больше всего он бьет по тяжелобольным сиротам: в России с ее коррумпированной, отсталой и недешевой медициной таких детей почти не усыновляют, пишет автор.

Годума, включая парламентскую оппозицию, исполнила желание Кремля, говорится в статье, и теперь вряд ли можно говорить, что у российского народа есть орган, призванный выражать его интересы. Однако и внепарламентская оппозиция не годится на эту роль: она до сих пор не может внятно сформулировать свою программу, а граждан на улицы вывела не она, а массовое возмущение.

Самое фатальное в путинской России - то, что у общества нет возможности вести дискуссии на любые темы, будь то усыновление детей иностранцами или введение обязательной школьной формы, пишет Эш. Поступая таким бессовестным образом, Кремль оставляет гражданам все меньше и меньше возможностей принимать участие в политической жизни страны.

Корреспондент Le Figaro посвящает материал Максиму Каргопольцеву. 14-летний Максим из челябинского детдома оказался в центре медийного водоворота, став заложником дипломатической войны между Россией и США, пишет Пьер Авриль. По мнению российских правозащитников, Максим в роли жертвы идеально демонстрирует неправедность "Закона Яковлева". С точки зрения Кремля он, напротив, - игрушка в пропагандистской кампании, цель которой - очернить Россию.

Мальчик, страдающий генетическим заболеванием и брошенный при рождении, 7 лет назад познакомился с американцами по фамилии Уоллен и лелеял мечту обрести настоящую семью, но после парламентской инициативы, ратифицированной Путиным, его надежды рухнули. Поэтому, если верить местному телеканалу "Первый областной", Максим написал письмо президенту и Госдуме с просьбой отменить закон и разрешить ему быть усыновленным. Именно это письмо и стояло у истоков полемики. Сторонники Кремля заявляют о манипуляции, утверждая, что мальчик не мог написать его без помощи взрослых, говорится в статье.

После обвинений в социальных сетях российские власти предприняли контрнаступление, продолжает корреспондент. Губернатор Челябинской области заявил, что местный депутат Сергей Вайнштейн согласился взять Максима под свою опеку. Сам Максим заявил, что журналисты его обманули и письма он не писал.

После появления опекуна-парламентария напряженность в детдоме ослабла, однако Максим не отказался от своих надежд. По его словам, депутат обещал заняться его проблемами со здоровьем и помочь ему уехать в США. Правда, по словам директора детдома, уехать Максиму удастся не раньше 18 лет, то есть через 4 года. Почти целая вечность для 14-летнего подростка, замечает Пьер Авриль.