В своей еженедельной колонке обозреватель Le Monde Ален Фрашон анализирует риски, сопряженные с изоляцией Катара и демонизацией Ирана Эр-Риядом.

21 мая в Эр-Рияде Саудовская Аравия и ее высокий гость Дональд Трамп публично возводят Иран в ранг врага номер один в регионе, ставя его в списке угроз выше ИГИЛ*, "Аль-Каиды"* и других джихадистов, говорится в статье.

5 июня снова Саудовская Аравия, глава арабского суннитского мира, подвергает карантину маленький соседний арабский эмират Катар из-за его симпатии к Ирану, передает автор.

7 июня в Тегеране двойной теракт сотрясает столицу Исламской Республики, продолжает автор.

"Какова связь между этими событиями, если не считать, что они сделали эту весну в Персидском заливе еще жарче, чем обычно? Пессимисты оценивают изоляцию Катара - разрыв дипломатических отношений, а также морское и воздушное бойкотирование - чуть ли не как военные действия, - рассуждает журналист. - А вдруг, сочтя себя под военной угрозой со стороны саудитов, разогретых Трампом, эмир Катара Тамим бин Хамад Аль Тани призовет на помощь иранцев?"

Это стало бы началом прямого - уже не опосредованного, через союзников - столкновения двух теократий, спорящих друг с другом за господство в регионе: Саудовской Аравии, с одной стороны, Исламской Республики Иран - с другой, полагает автор статьи.

"Они противоположны во всем. Это поединок персов против арабов, шиитов (миноритарной ветви ислама) против суннитов (мажоритарной ветви). В конечном счете он определит, кто будет главенствовать на Ближнем Востоке в XXI веке", - утверждает обозреватель.

"Тегеран всячески выдвигает на первый план свой статус регионального покровителя шиитов, чтобы оправдать расширение влияния Ирана вплоть до Средиземноморья. Он изображает из себя оплот борьбы с джихадистским безумием. Эр-Рияд, в свою очередь, свято придерживается своей роли суннитского гегемона в арабском мире", - говорится в статье.

"Российская позиция известна. Стараясь любыми путями поддерживать по возможности хорошие отношения с Эр-Риядом, Кремль делает ставку на Иран. И не без основания: Россия считает, что она подвергается опасности со стороны суннитского радикализма. Она поддерживает все более тесные отношения с Исламской Республикой. Россияне спасли режим Дамаска, один из опорных пунктов иранской экспансионистской политики в арабском мире. У Владимира Путина та же цель, что у Ирана: ослабить США на Ближнем Востоке", - утверждает Фрашон.

Дональд Трамп стопроцентно на стороне Эр-Рияда - соблюдая соглашение 2015 года по иранской ядерной программе. Обама проявлял большую осторожность в отношении саудитов - в частности, с учетом их роли в распространении той версии ислама, которая стала матрицей исламистского террора, говорится в статье.

"Совсем другое дело Трамп, обвиняющий Иран в том, что он в еще большей степени, чем джихадизм, является дестабилизирующей силой в регионе. 21 мая в Эр-Рияде он дал свое разрешение Мухаммеду бен Салману на священную войну против шиитско-персидского империалиста. Усиленный такой поддержкой саудовский дом решил приструнить гадкого утенка арабских эмиратов Персидского залива: Катар", - комментирует автор статьи.

"Единственно возможный консенсус в этом клубке противоречий: изгнать джихадистов ИГИЛ* из их укрепленного района в Ракке, в Сирии, и из Мосула, в Ираке. Чем и занимаются США заодно со своими союзниками на местах. Россия против этого не возражает, Иран тоже. Однако падение двух городов - это все пустяки. Ближневосточные несчастья подпитываются именно саудо-иранским противостоянием", - подытоживает обозреватель.

*"Исламское государство" (ИГИЛ), "Аль-Каида" - террористические группировки, запрещенные в РФ.