В европейских дипломатических кругах много говорят о "возвращении" России на мировую арену и, в частности, на беспокойный Средний Восток, с которого она ушла после распада СССР, предоставив свободу американским амбициям.

Особая роль, на которую в последние месяцы претендует Москва, заявляя о себе как о необходимом посреднике в иранском ядерном кризисе и активно тормозя введение международных санкций, демонстрирует как значимость, так и двойственность российского фактора.

А красный ковер для делегации "Хамаса", с помпой принятой в Кремле - в тот самый момент, когда Запад ставит признание Израиля необходимым условием установления отношений с этой палестинской исламистской организацией, - напомнил нашим дипломатам о вредоносном потенциале Москвы.

К тому же, как в старую добрую советскую эпоху, Россия не отказалась от поставок оружия Дамаску в тот момент, когда европейцы и американцы добивались ухода сирийской армии из Ливана. Этот каскад инициатив, идущих вразрез с западной политикой, указывает на то, что Россия отращивает "дипломатические крылья" на Среднем Востоке. И что она собирается ими размахивать, чтобы вернуть к жизни фантом своей бывшей арабской политики. Пусть даже сгорят мосты, которые она начала было строить на фронте антитеррористической борьбы со своим новым израильским партнером.

Если исходить из общероссийского контекста, в этом пробуждении нет ничего удивительного. На всех внешних фронтах Кремль, решивший заставить всех забыть об унижениях 1991 года и последовавшей за ним череде демократических революций, сокративших его влияние в бывшем СССР в пользу НАТО и ЕС, пытается перейти в наступление. Везде он выдвигает нефтегазовый "аргумент", ставший для него прекрасным финансовым и дипломатическим подарком. Мы сильны и обладает большим весом, твердит российское руководство, опьяненное своим газом и черным золотом по 75 долларов за баррель. Этот сигнал Владимир Путин в очередной раз послал в своем обращении к нации, в котором он изобразил Россию как противовес прожорливому американскому "товарищу волку".

Если бы это навязчивое стремление Москвы вернуть себе роль ответственной великой державы сопровождалось ясным пониманием стратегических целей, против него, конечно, никто не стал бы возражать (хотя встает законный вопрос: не правильнее было бы для России, ВВП которой не превышает ВВП Нидерландов, хоть немного заняться приведением в порядок своего огорода, прежде чем возвращаться в мировую дипломатию).

Но, как ни странно, по-прежнему трудно судить об истинных российских намерениях, скрывающихся за этим возвращением на Средний Восток. Знает ли сама Россия, куда она идет, играя в пожарного-поджигателя в Иране, для которого она долгие годы была главным партнером в развитии гражданской ядерной программы? Или ради выгодных контрактов она решила забыть о своем страхе перед исламистской заразой?

"Реальность в том, что Россия увязла в своих противоречиях, - говорит Тереза Дельпеш, ученый из Комиссариата по атомной энергии. - Она хочет и невинность соблюсти, и капитал приобрести". "Невинность", продолжает эксперт, состоит для нее в том, чтобы сохранить свою международную репутацию как страны - участницы Договора о нераспространении ядерного оружия и обеспечить мир на Кавказе. "Капитал" же - это многочисленные ядерные и коммерческие контракты, которые связывают Россию с Ираном и заставляют ее отодвигать границы допустимого в том, что касается обогащения урана. До каких пор?

"Завзятые" оптимисты - во Франции их больше, чем в США, - по-прежнему надеются, что в нужный момент Россия прояснит свою позицию по Ирану в Совете Безопасности. Отношения между Тегераном и Москвой всегда были сложными, подчеркивают они. Хотя Россия считает иранцев своими главными партнерами (ее контракты на поставки вооружения и ядерного оборудования исчисляются миллиардами долларов), она продолжает видеть в южных соседях потенциальную угрозу. "Вот почему в случае введения санкций Россия будет критиковать западные страны, но не станет им мешать. Ей нужно сохранять эту двойственность, чтобы обеспечить свои интересы в Иране, где она сталкивается с очень серьезной конкуренцией со стороны Китая", - предсказывает либеральный политик Владимир Рыжков.

Напротив, пессимисты убеждены, что несвоевременное вмешательство Москвы лишь спутает карты и расколет Запад, не принеся удовлетворительных решений ни по Ирану, ни по "Хамасу". Так, Гарри Каспаров уверен, что "Москва, занятая обогащением новой правящей касты, раздувает угли на Среднем Востоке , чтобы поднять цену за баррель". "Россия сошла с либеральной орбиты", - отмечает в свою очередь неоконсерватор Роберт Каган, убежденный, что она не откажется от альянсов с такими странами, как Сирия или Иран, потому что сама разорвала "пакт" с Западом. Согласиться на введение санкций против этих стран означало бы, по словам Кагана, готовность согласиться когда-нибудь ответить за собственный дрейф в сторону авторитаризма.